Бургомистр побледнел. – Уже? – простонал он.
– Да, господин. Он бреется у колодца.
– Где моя официальная цепь? Где мой официальный плащ? Где моя официальная шляпа? Что стоишь пнём, помоги мне!
– Мне кажется, он довольно медлителен, господин, – проговорил фельдфебель, пытаясь не отставать от снующего по дому бургомистра.
– Бургомистр Фордеррюкена заставил волшебного крысолова слишком долго ждать, из-за чего тот разозлился и сыграл на флейте что-то такое, от чего бургомистр превратился в барсука! – сказал бургомистр, открывавший в это время один за другим разные ящики в шкафах. – А, так вот они где… Помоги мне, пожалуйста!
Когда, полностью запыхавшись, они добежали до площади, волшебный крысолов сидел на скамейке, окружённый толпой, которая держалась от него на почтенном расстоянии. Он был занят тем, что исследовал половину сосиски на вилке. Капрал Кнопф стоял рядом с ним, как стоит возле учителя ученик, только что плохо рассказавший урок и ожидающий оценки, чтобы узнать, насколько плохо.
– И это у вас тут называется…? – спросил крысолов.
– Это сосиска, господин, – тихо произнёс капрал.
– Это у вас считается сосиской? – У зрителей перехватило дух. Жители Бад Блинтца очень гордились своими традиционными мышино-свиными сосисками.
– Да, господин, – подтвердил капрал.
– Удивительно, – сказал крысолов. Он посмотрел на бургомистра. – А ты…?
– Я бургомистр этого города и…
Крысолов поднял руку и кивнул в сторону старика, сидевшего на козлах повозки и широко ухмыляющегося. – Переговоры с тобой будет вести мой агент, – сказал он, выбросив кусок сосиски, после чего задрал ноги на скамейку и лёг, накрыв лицо шляпой.
Бургомистр побагровел. Фельдфебель быстро нагнулся к нему и зашептал:
– Не забывай о барсуке, господин!
– А… да… – Пытаясь сохранить хотя бы остатки достоинства, бургомистр пошёл к повозке. – Кажется, ваш тариф за очищение города от крыс составляет триста долларов, – сказал он, подойдя к повозке.
– Не знаю, что тебе кажется, – ответил старик. На коленях его лежала открытая записная книжка. – Сейчас посмотрим… взнос за готовность… надбавка за то, что сегодня день святого хромого… налог на флейты… это город среднего размера, что означает ещё одну надбавку… амортизация за износ повозки… оплата дороги из расчёта доллар за милю… ещё разные налоги и надбавки… – Он поднял глаза. – В общем, тысяча долларов. Согласны?
– Тысяча долларов? Но так много у нас нет! Это неслыханно, требовать тысячу долларов!
– Барсук, господин! – шепнул бургомистру фельдфебель.
– Вы не в состоянии заплатить? – спросил старик.
– У нас нет тысячи долларов! Мы вынуждены были истратить много денег на продовольствие!
– У вас вообще нет денег? – спросил старик.
– Так много нет!
Старик почесал себя по подбородку. – Гм, – сказал он. – Боюсь, что это может быть проблемой, потому что… посмотрим-ка… – Он начал что-то писать в свой записной книжке. Потом он опять поднял глаза и сказал: – Вы должны нам уже четыреста шестьдесят семь долларов и девятнадцать центов за готовность, дорогу и разные издержки.
– Что? Но он ещё не даже не играл на флейте!
– Но он готов к этому, – возразил старик. – Мы приехали издалека. А вы не можете заплатить? Да, скверное дело. Он должен хоть что-нибудь увести из города, понимаете? Иначе пойдут слухи, и люди потеряют уважение, а волшебный крысолов без уважения – это…
– …ноль, – раздался голос. – Я думаю, он просто ноль, пустое место.
Крысолов на скамейке приподнял край шляпы.
Люди, стоявшие рядом с Кейтом, поспешно отодвинулись от него подальше.
– Да что ты говоришь! – ответил крысолов.
– Я думаю, он не в состоянии ни одну крысу выманить наружу, – сказал Кейт. – Он только обманщик и хвастун. Я спорю, что я могу выманить больше крыс, чем он.
Некоторые люди из окружавшей их толпы по возможности незаметно покинули площадь. Они не хотели дожидаться момента, когда крысолов потеряет терпение.
Крысолов опустил ноги на землю и сдвинул шляпу на затылок. – Ты волшебный крысолов, мальчик? – мягко спросил он.
Кейт упрямо выставил вперёд подбородок. – Да. И не называй меня мальчик… Старик.
Крысолов улыбнулся. – Ага, – сказал он. – Я знал, что мне понравится этот город. И ты можешь заставить крысу танцевать, мальчик?
– Скорее, чем ты!
– Это звучит как вызов, – констатировал крысолов.
– Крысолов не принимает вызовов от… – начал было старик на козлах повозки, но крысолов дал ему знак замолчать.
– Знаешь, мальчик, это уже не первый раз, когда мне бросает вызов мальчишка, – сказал он. – Обычно это происходит так: я иду по улице, и кто-то кричит мне: – а ну-ка, сыграй на своей флейте! – и я поворачиваюсь и вижу какого-нибудь глупого на вид мальчика. Но я не хочу, чтобы люди говорили обо мне, что я несправедлив. Если ты извинишься, то ты сможешь покинуть этот город с тем же количеством ног, с которым ты сюда явился…
– Ты боишься. – Малисия вышла из толпы.
Крысолов улыбнулся, глядя на неё. – Ты так думаешь?
– Да, потому что каждый знает, что происходит в такой ситуации. Давай-ка спросим глупого на вид мальчика, которого я впервые вижу: ты сирота?
– Да, – ответил Кейт.
– Ты ничего не знаешь о своём происхождении?
– Нет.
– Вот видите! – сказала Малисия. – Это доказательство! Мы всё знаем, что происходит, когда появляется таинственный сирота и бросает вызов кому-то большому и сильному. Это так же, как в историях с третьим, младшим сыном короля. Он просто не может не победить!
Она с триумфальным видом посмотрела на толпу. Но толпа ответила ей скептическим выражением лиц. Люди не читали так много историй как Малисия и чувствовали себя более связанными с опытом реальной жизни, который говорил: если что-то маленькое и справедливое вызывает на бой что-то большое и ужасное, то ему гарантирована изрядная трёпка.
Но кто-то сзади закричал: «Дайте глупому на вид мальчишке шанс! Наверняка, он не так дорого стоит!» И кто-то ещё закричал: «Да, верно!» И третий голос поддержал первые два: «Я тоже там думаю!» И никто, казалось, не заметил, что все три голоса шли снизу, от грязной кошки, лишённой большей части меха. В толпе распространилось бормотание, без конкретных слов, которые могли бы доставить трудности произнёсшим их, если крысолов разозлится. Бормотание говорило очень общим образом, что никто не хочет неприятностей, но если всё взвесить и хорошенько обдумать, то мы не прочь дать мальчику шанс, если ты не против, не прими это на свой счёт.
Крысолов пожал плечами. – Ну хорошо, – сказал он. – По крайней мере, это будет поводом для разговоров. И что получу я, если я выиграю?
Бургомистр прокашлялся. – Как насчёт руки моей дочери? – спросил он. – У неё хорошие зубы и она была бы хоро… была бы женой для того, у кого есть много полок…
– Отец! – закричала Малисия.
– Позже, конечно, позже. Он неприятен, зато богат.
– Нет, я приму только оплату деньгами, – ответил крысолов. – Так и не иначе.
– Но я же уже сказал, что у нас нет столько денег! – возразил бургомистр.
– А я сказал: так и не иначе, – повторил крысолов. – А ты, мальчик?
– Твою флейту, – сказал Кейт.
– Нет. Она волшебная, мальчик.
– Почему ты боишься на неё поспорить?
Крысолов прищурил один глаз. – Ну хорошо, – ответил он.
– И город должен разрешить мне решить их крысиную проблему, – добавил мальчик.
– И сколько просишь ты? – спросил бургомистр.
– Тридцать золотых! Тридцать золотых, ну давай, скажи ему! – раздался голос из толпы.
– Это ничего не стоит, – ответил Кейт.
– Идиот! – отозвался голос из толпы. Люди удивлённо переглянулись.
– Совсем ничего? – переспросил бургомистр.
– Совсем ничего.
– Э… рука моей дочери всё ещё свободна…