— Сеси, я хочу есть, — сказала она. — Здесь есть что-нибудь поесть?
Неожиданно для себя она обнаружила, что бесконечное созерцание пейзажа глазами лорда Эндикотта утомляет ее, и в конце концов выработала схему: смотреть десять минут, отдыхать полчаса, снова смотреть. Он ничем не изменил своего путешествия, разве что остановился в каком-то городке, названия которого она не заметила, поменял лошадей и съел обед, который, без сомнения, был гораздо грубее того, к которому он привык. Льюис ушел в свой кабинет. Сеси сидела за шитьем и время от времени спрашивала, не видит ли София чего-нибудь интересного. София отвечала ей коротко и иногда комментировала увиденное.
Она подумала, не отложить ли брелок в сторону, чтобы посмотреть, что видит мистер Ратлидж. Что он будет делать, когда все это закончится? Он сказал ей, что его работа в Банке Англии была чем-то новым; основываясь на том немногом, что она видела в видении, она подозревала, что он тайно работал на британское правительство в течение многих лет или, возможно, на Ост-Индскую компанию. Какая-нибудь организация, которая могла бы позволить себе послать его по всему миру, во всяком случае. Если преступная деятельность лорда Эндикотта теперь окончательно прекратилась, будет ли он нужен Банку Англии? Скорее всего, он вернется к тому, чем занимался до этой интерлюдии.
Она отложила брелок в сторону, откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Возможно, ему снова придется путешествовать. Британские индейские колонии всегда конфликтовали с местными правителями, и она видела его там раньше; его работодатели могли решить, что его опыт там необходим. Или они могли бы отправить его в Америку, где Конфедерация ирокезов, казалось, снова была на грани войны с колониями, нарушая торговлю, а также Правительство. И тогда уже не будет иметь значения, что они снова стали друзьями; он уедет, и все будет так, как будто она никогда его не видела.
— Ты сейчас очень мрачная, — сказала Сеси. — Тебя что-то беспокоит?
София улыбнулась, но глаз не открыла.
— Ты имеешь в виду, помимо беспокойства, что мой враг еще избегает наказания?
— Да, кроме этого. — Сеси отложила шитье. — Ты довольна, дорогая?
— Отчего?
— Достаточно того, что Лорд Эндикотт будет наказан, даже если это не то, чего ты хотела.
— Тебя беспокоит, что я хочу его смерти?
— Так и есть, немного.
София села и посмотрела на Сеси.
— Он пытался погубить меня, — сказала она. — Он радовался, видя, как я страдаю. Он приказал бы арестовать меня и посадить в тюрьму, и я не сомневаюсь, что он попытался бы убить меня, если бы у него было достаточно времени. Как я могу ошибаться, желая его смерти?
— Потому что тебе больно, — ответила Сеси. — Я знаю, что ты пытаешься защитить себя, но ты получаешь такое же удовольствие от охоты на него, как и он от того, что мучает тебя. Если с его стороны было злом сделать это с тобой, то как это может быть меньшим злом, когда ты делаешь это с ним?
— Ты называешь меня злой, Сеси?
— Ты же знаешь, что я не это имела в виду. Если видеть его уничтоженным означает, что ты должна стать такой же, как он, тогда я предпочла бы, чтобы он прожил долгую и несчастную жизнь на другом конце света.
— Я совсем на него не похожа. — София встала, подошла к окну, ухватилась за подоконник и тяжело оперлась на него. Снаружи на улице, мокрой и грязной после последнего снегопада, стояли экипажи. Никто не поднял глаз. Никому и в голову не приходило поднять глаза и посмотреть, что там, за пределами их зрения.
— Нет, это не так, — мягко возразила Сеси, — но ты можешь им стать.
— Если он не умер, то просто вернется, когда истечет срок его изгнания, и найдет новые способы мучить меня!
— Они могли бы сделать его изгнание постоянным.
— Но они этого не сделают. Это не правосудие, Сеси.
— И что же? Ты не хочешь справедливости. Ты хочешь отомстить.
— И, похоже, у меня не будет ни того, ни другого, — сказала София. Она бросилась прочь от окна, выскочила за дверь, спустилась по лестнице и вышла в прихожую, прежде чем вспомнила, что держит брелок и кольцо в складках юбки. Она стояла в высокой узкой комнате, чувствуя сквозь муслин твердые углы одного и мягкие изгибы другого, затем надела кольцо на палец и позволила себе погрузиться в видение. Мистер Ратлидж стоял на улице возле амбара, возможно, какого-нибудь большого строения; она мало что знала об аграрной жизни. Он разговаривал с молодым человеком. Все это было чрезвычайно скучно. Она сняла кольцо и обменяла его на брелок.