Так он и сделал. Мужчина убедил всех, что он являлся невинной жертвой. Лорд Эндикотт был красив, каким только мог быть Целитель. Он говорил гладко и с большим чувством. Знал, как скрыть свои проступки ото всех, кроме Софии; и ее знание о его преступлении было неуместным. Также, то, что лорд был политически могущественным, только придавал больший вес его словам, по крайней мере, по-отношению к военному ведомству. Если бы София не знала правду, если бы не была уверена в своей вине, она могла бы подумать, что он действительно заинтересован в установлении мира между ними.
Она выдержала остальные танцы, и мужчина сопроводил ее туда, где Сесси сидела в полном одиночестве. Лорд Эндикотт поклонился и ушел, не сказав ни слова. Ceсcи наблюдала за ним, совершенно не скрывая свой ужас.
— София, не говори мне, что приняла его приглашение на танец! — воскликнула она тихим голосом.
— Леди Давериль стояла прямо здесь. У меня не было выбора. О, Сесси, разве мы не можем уйти? — София была в ярости, что враг мог так легко ее переиграть. Она была настолько взбешена, что не могла находиться в этой душной, переполненной, шумной комнате с этими ужасными людьми.
— Конечно, дорогая. Позволь мне договориться об экипаже.
Сесси ушла, а София осталась ждать, чувствуя себя слишком уставшей, чтобы двигаться. На неё все также бросали взгляды, но никто не останавливался, чтобы поговорить с ней. Никто не пригласил её на танец. Девушка чувствовала себя изгоем, как если бы лорд Эндикотт действительно распространил слухи об ее «ошибке» и выставил себя оскорбленным и невиновным.
Но не было ничего, что она могла бы сделать, кроме как избегать дальнейших встреч. Он все еще мог обнародовать все: девушка никогда не понимала, почему мужчина решил не делать этого, поскольку не было никакого давления, которое могло оказать военное ведомство. И София могла признать, что благодарна за то, что не страдает от публичного унижения и остракизма. Но она скорее умрет, чем признается в этом.
Их поездка домой была спокойной. Внутренние переживания Софии удерживали ее слишком занятой, чтобы говорить, и она подозревала, что боль Сесси усилилась. Они расстались в общей комнате, не заходя в спальню. София быстро разделась, затем забралась в постель и натянула одеяла до ушей. Время, проведенное в прекрасном теплом Лиссабоне, отучило стойко переносить холодную зиму, и она вздрогнула, когда ее тело медленно приспосабливалось к простыням, которые нагрели углями.
Неужели так предназначено: быть замученной лордом Эндикоттом, неспособной защитить себя, знать, что ты права, когда весь мир считает тебя лгуньей? Она перевернулась, чтобы лечь на живот, и зарылась головой под подушку. «Иногда я сомневаюсь. Мои Видения всегда были точными. Или я слишком горда, чтобы признать, что великая София Уэстлейк тоже может ошибаться?».
София вспомнила, как каждую ночь расшифровывала Сон, который помог раскрыть преступление лорда Эндикотта. Обижаться было бессмысленно, но она не могла остановить себя, и каждый раз любая незначительная деталь подтверждала правду того, что она видела. «Он знал, что я его поймаю, поэтому скрыл свое преступление. Было ли совпадением, что этот клерк умер до того, как смог дать показания? Эндикотт вор и лжец, и я должна быть довольна тем, что говорю правду». Но этого было недостаточно.
София нырнула в Сон, как пловец в глубокий бассейн; синие воды расступились, чтобы позволить ее телу проскользнуть между ними. Во всех направлениях: выше и ниже, по сторонам находились двери Сна, несущественные и холодные. Хотя, последнее было ее воображением, так как во Сне она не чувствовала ничего подобного. Некоторые стояли приоткрытыми, приглашая ее. Другие быстро закрывались. София бродила среди них, не имея особенных намерений сегодня вечером.
Когда она приближалась к двери, та становилась непрозрачной, и на ее поверхности двигались фигуры, намекающие на то, какое знание может лежать глубже. Если бы София медитировала перед тем, как заснуть, она бы нашла двери, показывающие информацию, которую она искала. Как бы то ни было, ее Сны выдуманы из того, что она знала или пережила недавно.
Шесть недель назад все ее мечты были сосредоточены на Пиренейском полуострове. Теперь они были случайными проблесками в жизни, которую она едва помнила.
София прошла мимо двери, где изображения были немного точнее, чем другие, а затем вернулась на несколько шагов, чтобы снова взглянуть на нее. Лицо, образованное из различных цветов, исчезло; она снова сосредоточилась. София ахнула, и ее видение покачнулось, когда тело начало реагировать. Она успокоилась, боясь проснуться. Никакой Сон не может вернуться, если Провидец проснется. Лицо снова появилось. Лорд Эндикотт.