Ну, горюй не горюй, а дело делать надо. Потому собрался он на другой день, подпоясался, взвалил на плечи мешок, взял в руки свою верную боевую палицу, ласково именуемую в народе АКМ-47, поклонился родимой земле и отплыл за тридевять земель, воевать супостата.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Долго ли коротко, но провёл мичман Чепель во чужой земле, в поисках супостата десять лет и три года. И по каким только царствам и государствам он его не искал… И таки не нашёл. Забоялась видно вражья сила нашего молодца-удальца. Хорошо, что с трофеями проблем не было; гребли отважные воители и пряжу мохеровую заморскую, и ткань кремпленовую америкосовскую, и дивного тихого хода швейцарские часы Сейко. Но больше всего приглянулись нашему герою красоты неописуемой ажурные золотые изделия. Умели арапские кудесники их выплавлять из простой бронзы, которую ченчевал им мичман Чепель, имевший неограниченный доступ к закромам Родины. А самое главное, что ценилось там и на что можно было сменять всё, так это деревянные червонцы — деньги ходившие в родном царстве-государстве мичмана Чепеля и которые он, повинуясь своему крысиному естеству, контрабандой таскал за собой.
За один деревянный червонец можно было получить в арабском царстве пять метров кримплена или одни часы Сейко, которые при счастливом стечении обстоятельств, взяв в долю упыря, можно было загнать у себя на родине за двадцать червонцев. Понял Чепель, что не так страшен чёрт, как его малюют — и на поле брани есть свои маленькие радости. Главное подольше не побеждать вражину супостата, чтобы не отыскали пропавшую совесть и ею же не наградили.
Но всему хорошему, даже в сказке, приходит конец. Выследили плохие люди, а скорее всего, донёс упырь, недовольный своей долей, на нашего борца за личное обогащение и… Ничего. Почти ничего не оставили. Всё, что наживал непосильным трудом. Всё буквально всё — отняли плохие люди. Хорошо, что ещё под суд не отдали. Под суд не отдали, а с судна списали, отправив в отставку.
А вот тут-то и запечалился, а вот там-то и закручинился наш молодец. Делать-то он толком ничего не умеет, припасы на исходе, а тут ещё и старый главный сатрап приказал долго жить, батарейки вовремя не поменяли, а то бы ещё пожил. А новому молодому сатрапу не до войны с супостатами, он всё понимаешь ли, какой-то консенсус ищет с ними. Какой такой консенсус-монсенсус, того он видно уважаемый читатель и сам не знал. Потому, как начал в пропьянцованной державе с сухого закона, так и закончил полным её развалом и рекламой пицы, но уже как частное лицо.
2
Пришли новые времена.
Собрались однажды в тёмном бору, тёмной ночью, ушкуйники-упыри.
Посовещались и стали решать, пока новый главный сатрап жуёт сопли, как раздербанить его царство-государство, на удельные княжества. Чтобы неповадно другим было. Как говорится — бей своих, чтоб чужие боялись. И как слушали, решили — так и постановили… Раздербанить!
И такая тут каша кровавая заварилась, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Как в том анекдоте за даму, которая зашла в конку и, поинтересовавшись, есть ли там гусары, попросила их уступить ей место. На что ей красавец-кавалергард, не поднимаясь с места, резонно заметил:
— Видите ли, мадам, гусар, здесь до хрена, а вот с местами напряжёнка — нету-с.
Желающих порулить удельными княжествами, оказалось гораздо больше, чем самих удельных княжеств.
А где же наш герой, что он поделывал все эти года, когда прогнившее царство-государство стремительно разваливалось на удельные княжества? А ему то и нашлось занятие, в это смутное время по профилю.
Ох, и разошёлся, ох и расходился наш бравый бывший мичман Чепель. Организовал из ушкуйников, таких же добрых молодцев как он сам, артель по охране и защите купцов-негоциантов и пошло дело, поехало. Добрался он и до своих обидчиков, до тех плохих людей, что отняли у него всё нечестно нажитое. Вернул всё своё со сторицей. Не было пощады никому, ни старому, ни малому. Там где проходила его орда, оставались только руины и пепелища. Ох, и лют, оказался Чепель, в своём желании, и разбогатеть и отомстить.