Добравшись на такси, домой, он выгрузил свои покупки и с купленным пивом, водкой и чипсами завалился в одежде на кровать смотреть телевизор. По телевизору крутили какой-то детский юмористический боевик, где сладкоежка медвежонок чудил из сериала в сериал, доставая своими идиотскими шутками, то кролика, то осла с тигрёнком. «Вини Пух» — перевело название мультика отражение Василия Ивановича.
— Переключи, — потягивая пивко, попросил Василий Иванович его, когда мультфильм закончился, и началась реклама.
Канал переключился и на экране телевизора появился человек, удивительно похожий на кролика с мультфильма, сзади его мелькало раскормленное лицо Вини Пуха и небритая харя осла, но больше всего впечатлил Василия Ивановича двухметровый тигрёнок-амбал. «Похоже, что это уже спектакль и опять о Вини-Пухе. У них, его что, на всех телеканалах крутят!?», — возмущённо подумал Василий Иванович прощёлкивая каналы, на которых постоянно мелькали, то кролик с Вини Пухом, то наоборот.
И вдруг, отрывая его от такого полезного занятия, в дверь позвонили. На пороге, просвечивая через стеклянную дверь, стояла офигиитительная фемина с аккуратными сисяндрами пятого размера и курносой жопой, именно такой, какую любил охаживать анальным сексом Василий Иванович. Его, как ветром сдуло с кровати. Вмазав по дороге к двери пару пива и бутылку водяры, Василий Иванович, скользящей, танцующей походкой старого ловеласа подскочил к двери и отперев её склонился в галантном поклоне, целуя ручку нежданной гостье.
— Привет, дедуля! Помоложе есть кто, твой сынок или внучек, например? — пропела фемина, низким контральто многоопытной путаны.
— А ты кто такая вся деловая? — спросило, вселившееся в Василия Ивановича отражение.
— Эскорт услуги на дому. Если нет молодёжи, могу тебе, старче, за недорого клизму поставить или отсосать. Знаешь, что это такое? Соглашайся, я тебе, как старому большевику, скидку сделаю.
— Заползай, шалава, — подвинулся в сторону старый большевик, инопланетянин Василий Иванович, — вали в ванну и смажь свою жопу кремом — буду драть сука во все места.
— А ты герой, дедуля. Наверное, ещё и с Наполеоном воевать приходилось? — направляясь в ванную, пошутила шмара.
— Веселей шевели в темпе вальса своим батонами, у меня уже столбняк, — ответил ей Василий Иванович, разливая по стаканам пиво с водярой и выставляя на стол свой запас шоколадных снегирей.
Через два дня не заплатив ни копейки денег, он выгнал за порог обессиленную, с таким раздолбанным очком шалаву, что если бы у кого возникло желание, то он мог бы увидеть через него большую часть Вселенной. Но так, как таких желающих не нашлось, шалава в ужасе от всего случившегося, пошла на вокзал и сев в поезд уехала к себе домой. Уехала в какую-то забытую богом деревню, которая ютилась на краю тайги в зачуханой российской глубинке с разворованной ещё в двадцатые года церквушкой и парой десятков гнилых пятистенных срубов. Она стала там тихо жить, лишь иногда рассказывая залётным охотникам о сексуальных престарелых монстрах, проживающих в Украине, которые не только живьём пожирают снегирей, но и умеют своим метровым членом тиранить до полусмерти честных женщин. Охотники жили у неё в доме неделями, сладко ели, пили, пользовались её пышным легкодоступным телом и уходя с богатыми трофеями в сиреневый туман, по привычке грозились отомстить хохлам за Севастополь, а особо рьяные — даже за её поруганную честь. Им на смену приходили геологоразведочные партии, и всё повторялось сначала.
2
А в Киеве наоборот, всё было тихо, мирно и пристойно. Старый большевик, инопланетянин Василий Иванович, сбрасывая излишнее давление, наслаждался прогулками по Киевским музеям, периодически забредая в небольшие ресторанчики и ганделыки, где в ожидании клиентов, за чашечкой запашного кофе, коротали время недорогие путаны. Угостив их коктейлями, он уходил с ними в туалет, где удобно устроившись на унитазе «соски» отрабатывала те коктейли. Что делать — каждый человек зарабатывает, как может. Святых людей в Киеве, пока ещё нет. Хотя сам Киев, как город, Василию Ивановичу понравился. Было и на что посмотреть, и где, и главное с кем потратить деньги. А они улетали очень быстро — цены были просто заоблачными. До Европы ещё, как до горы рачки, а цены уже были европейские и останавливаться, по всему было видно, что не собирались.