Инесса. (радостно.) Душечка, Лев Соломонович, я Вас люблю давно тайно и страстно. Вы мой кумир. Поехали! Я Вам такой эротический массаж сделаю, что той прошмантовке Вике и не снилось. (Обнимает его и жарко целует в губы). Поехали любимый.
Лев Соломонович. (философски, потирая синяк на ухе.) Ну, что же — если урядник говорит садится, то таки сидеть придётся. Поехали, деточка. (берёт её за руку и они идут к выходу). Водку пить — не дрова рубить.
Действие пятое.
Картина пятая.
Действие происходит в сауне. Посреди комнаты отдыха вокруг шикарно накрытого стола, стоят бамбуковые кресла на которых, в набедренных полотенцах, вальяжно развалясь расположились; художник и режиссёр Лев Соломонович, директор Дворца Культуры «Титан» Виктор Петрович и его друг хозяин пансионата и этой русской бани Самвэл Ашотович. В отличии от своих гостей на нём одеты майка и шорты. Если судить по их именам, то подобралась интернациональная компания, что нисколько не мешает этим людям принимать русскую баню. По их багрово-красным вспотевшим лицам видно, что после парилки и бассейна, они уже изрядно выпили. Играет лёгкая музыка, а из соседней комнаты, где расположен бассейн, слышен задорный женский смех. За столом на правах хозяина тамады, распоряжается всеми уважаемый Самвэл Ашотович. Он же и произносит вычурный восточный тост.
Самвэл Ашотович. (уважительно к своим гостям.) Позвольте мне в этот радостный для моего сердца день, приветствовать вас, мои дорогие гости, на правах не только хозяина этого скромного пансионата, но и вашего преданного друга. Я рад, да что там скрывать, я безмерно счастлив, что сегодня я имею честь принимать у себя такого, я не побоюсь этого слова, гениального художника — нашего дорогого и многоуважаемого всеми человек, как, Лев Соломонович. Одного человека Бог наградил талантом и он пишет гениальные картины, второй человек, такой как наш уважаемый, Виктор Петрович, преуспел на ниве руководителя и талантливого администратора. И только я маленький человек, хозяин своего заведения обделен всеми этими талантами. Тем более мне лэстно, что вы зашли ко мне, ничуть не побрезговав преломить со мной кусок лаваша и отвэдать моего домашнего кахэтинского вина. Я хочу выпить за вас и за ваших прелестных спутниц, которые, как солнце, освещают и скрашивают досуг настоящих мужчин… За вас мои, дорогие друзья!
Все дружно чокаются и выпивают. К ним, на звон бокалов, с соседней комнаты, вбегают две мокрые, совершенно голые дамы Инесса и Эльвира. Нимало не стесняясь своей наготы, они с хохотом садятся на колени к своим кавалерам. Эльвира к Виктору Петровичу, Инесса ко Льву Соломоновичу.
Самвэл Ашотович. (кудахтая.) Вах, вах, вах, вах, вах, вах, (Вытирая слюни). Вах, какой пэрсык! Позвольте я за вами поухаживаю. (Наливает им в бокалы коньяк, а на тарелки, не жалея накладывает восточную закуску). Пейте и кушайте красавицы.
Эльвира. (жеманно.) Нам нельзя мы ещё на работе. (Незаметно от Виктора Петровича, явно на что-то намекая, раздвигает перед Самвэлом Ашотовичем свои безукоризненно выбритые, красивые ножки). Но если Вы так настаиваете…
Самвэл Ашотович. (жизнерадостно.) Просим, просим, мы всэ просим. (С трудом оторвав свой взгляд от женских прелестей, не заметно показывает Эльвире бумажник, с торчащей из него сто долларовой купюрой). Вах, как сильно просим.
Эльвира. (кокетничая.) Ну, я право не знаю. (И уже явно провоцируя хозяина пансионата, на более активные действия, проводит язычком по свои пухлым губкам, а пальчиком по лобку). Надо подумать.
Самвэл Ашотович. (нетерпеливо.) Вах, вах, вах, Да что там думать. (Добавляет ещё одну сотенную купюру). Очэн, очэн сильно просим.
Виктор Петрович. (расслабленно.) Предлагаю всем выпить за нашего гостеприимного и хлебосольного хозяина. Земля русская всегда этим славилась. (Чокается с Самвэлом Ашотовичем). За твоё здоровье, дорогой.
Лев Соломонович. (с энтузиазмом). За здоровье и процветание твоего бизнесса. (Чокается с Самвэлом Ашотовичем). За тебя уважаемый.