Потому-то, инвалид Великой Отечественной войны Петрович и пользовался заслуженным уважением у медперсонала. После отказа от него его молодящейся жены, он был определён здесь в отделении, на бессрочное пожизненное лечение, и если бы не талант, закололи бы старика в овощ. А так он имел право на свободный выход в город, чем бессовестно пользовались родственники других больных, передающих через него болящим водку и травку.
—Ты чё гонишь старый козёл!? — вызверился на старика десантник. — Уж не ты ли мне такую подляну сделаешь!? Да ты знаешь, сколько голов, я вот этими руками, сам отрезал и бросил там в речку?
—Да ты задолбал, — сказал спокойно сидевший рядом, парнишка со шрамом на лице и вдруг сделал рукой неуловимое движение, в сторону капитана. От полученного в шею удара, десантник поник и сполз с кровати на пол.
—Вот сука, такую партию не дал доиграть, — поднимаясь с кровати, выругался двухметрового роста медбрат Серёга. — А ну, Лёва, бери его за ноги, и понесли в палату.
Бывший моряк старшина команды ПДСС Лёва Давыдов, вырубивший десантника, подхватил его за ноги и через пять минут, заботливой мануальной медсестрой, тот был обколот галоперидолом с аминазином, и надёжно привязан ремнями к кровати в карантинной палате, где лечили буйных больных.
—Достали эти афганцы, не понятно где и в чём участвовали а гонору, как у кошки блох, — раздавая карты пробурчал банковавший летчик. — Кто объявляет ход, ты Лёва или Петрович?
—Да ну их чертовой матери эти карты, надоели, — сбросил карты Петрович и обращаясь к Лёве, попросил. — Расскажи нам лучше что-нибудь интересное. У меня и мерзавчик припасён по случаю.
—Мерзавчик говоришь, — задумчиво протянул Лёва, — а ты, Серёга, ругаться не будешь?
—Да вы что мужики, если тихо и мирно я только за. Давай, Лёва, не выёжуйся, трави байку. С меня закуска — доставая с кармана яблоко, сказал медбрат.
Лёва удобно расположился на кровати, сделал пару глотков и передав чекушку дальше, закурил сигарету и мечтательно закатив глаза, явно наслаждаясь от выпитой водки, приступил к повествованию:
2
—Было, как-то у меня, а может и не у меня, однажды в жизни приключение. Даже не приключение, в полном смысле этого слова, а конфликт земельных интересов, возникший после моей службы, между мной и руководителями коммунального хозяйства.
—Как это? — встрял с вопросом Петрович.
—Сейчас попробую объяснить, но просьба меня больше не перебивать, не то забуду за фабулу, — ответил Лёва, выпуская клубы дыма кольцами. — Так вот, в чём же заключался конфликт?... А в том, что после того как они украли мою квартиру, пользуясь тем, что я долго лежал в госпитале, они и хотели видеть меня на кладбище с персональными двумя метрами, тоже самое я хотел сделать и с ними. Не разрешимый юридический казус — человек есть, а его квартиры нет. Так бы я и гудел под фанфары в палатке, если бы не моя шиза с моими голосами. Здесь все свои, так что я думаю, у каждого они есть.
—Минуточку, минуточку, — вмешался на этот раз в повествование лётчик, — у меня эпилепсия и за голоса я ничего не знаю. Можно поподробнее. Что это такое и откуда они берутся?
—Нет, ну вы реально достали, с вопросами, — неожиданно предложил свою помощь Серёга. — Давай Лёва я им быстренько всё объясню.Галлюцинации – это что-то, что человек видит, слышит, чувствует или обоняет, и что никто другой не может видеть, слышать, чувствовать или обонять. Самая распространенная форма галлюцинаций при шизофрении – «голоса». При этом заболевании многие больные слышат голоса, которые комментируют их поведение, отдают приказания, предупреждают о грозящей опасности или просто беседуют другом с другом (обычно обсуждая пациента). Иногда больные шизофренией слышат голоса задолго до того, как их родственники и друзья замечают неладное. При галлюцинациях других типов пациенты видят несуществующих людей или предметы, чувствуют запахи, которые никто больше не чувствует. — закурив сигарету закончил свою лекцию медбрат.
—Так вот голоса, — как-будто его не прерывали продолжил своё повествование Лёва, — я когда с ними столкнулся в первый раз, сильно расстроился, ну всё думаю попал: здоровья нет, денег нет, хаты тоже нет, один военный билет с печатью о комиссации. Что делать — не знаю. «А ты сходи в военкомат, может там помогут», — говорит мне Голос.
Сказано — сделано. И уже через час я у военкома в кабинете жалобно, так рассказываю за свои три боевые службы, и за то, что остался без денег и жилья. Военком молодец, выслушал меня внимательно. Даже дал трояк с напутствием: «Всё, чем могу тебе помочь. Я ведь тебя туда не посылал».