Выбрать главу

—Договоримся, помогу, если и ты выполнишь, мои условия, вернёшься к себе, — не остался в долгу старичок.

—Договорились. Даёте парню пенсию, квартиру, достойную работу и только после этого, я с миром уйду к себе.

—Верю твоему честному слову. Потому я думаю, что мы договоримся — это небольшая цена за то, что ты наш мир оставишь в покое.

После того, как старичок закончил общаться с духом, сидевшая рядом с ним врачиха упала в обморок, врачи бросились её откачивать, а меня теми же узкими коридорами, повели обратно. К большому удивлению меня посадили в довольно приличную камеру, напоминавшую по обстановке гостиничный номер. Я удобно улёгся на мягкой кровати и незаметно задремал. Проснулся я от чьего-то пристального взгляда. Напротив меня сидел полупрозрачный мужской силуэт.

—Ты кто такой? – нервно спросил я, подозревая, что окончательно слетел с катушек.

—Не нервничай. Я и есть тот самый Альтшульцер, дух справедливости или, проще говоря, одно из материальных воплощений человеческой совести.

—Не хочешь мне ничего объяснить, Альтшульцер?

—Ты и так много узнал за сегодня. Да и чем меньше будешь знать, тем крепче будешь спать. Одно могу тебе гарантировать. Всё что они обещали, они выполнят, так что выбирай квартиру в любом городе, не стесняйся.

—А как же ты? Неужели мы больше не встретимся?

—Как же я? Пока, вернусь в свой информационный портал. Отдохну. Устал. А с тобой сынок, мы обязательно ещё встретимся. Как только на Земле, люди преступят черту дозволенного, и градус несправедливости начнёт зашкаливать, я снова появлюсь... И накажу...

В палате после последних слов Лёвы Давыдова воцарилась тишина и только медбрат Серёга, через некоторое время недоверчиво спросил:

— Ну и что, братуха, дали тебе хату и пенсию или, это твои очередные гонки?

—Дали, догнали и ещё раз дали, а Галина Брежнева признала меня своим сыном и усыновила. А здесь я выполняю секретную миссию, по выявлению автора вечного двигателя. Не видел тут кого случайно с его чертежами?

—Ну, ты, Лёва, и гонщик. Решпект. Уважил старика. Давно я не слышал подобной чепухи, — поглаживая усы и допивая водку, одобрительно проворчал Петрович.

—Чепухи — ну, ну, — прокряхтел чей-то глухой голос в пустом углу. — А что вы скажите, страждущие, если вы все сейчас окажетесь в Париже, на Елисейских полях?

В палате воцарилась тишина...И через минуту, поняв с кем они имеют дело Лёва сказал:

—А можно, Альтшульцер, организовать нам турне по Европе, после выборов?

—Договорились, после выборов, так после выборов. Удачи вам, — послышалось какое-то шуршание, потом, само по себе, открылось окно и лёгкое прозрачное облачко выплыло из палаты.

КУДА ИСЧЕЗ САНИТАР?

В туалете психоневрологического, постравматического отделения ГПНД* инвалидов войны, дым стоял столбом. В этом не было бы ничего противозаконного, если бы не одно, но… Приказом главврача, озабоченного здоровьем больных, курить, в отделениях диспансера, было запрещено. Кто не был озабочен своим здоровьем и не хотел лечиться, чтобы покурить, должен был ждать прогулки. Прогулка совершалась два раза в день, в огороженном трёхметровом забором больничном дворике, под надсмотром двух медбратьев-крепышей санитаров, выдававшим сигареты, за проделанную в отделении работу, по-счетно и по-штучно. Проштрафившимся и симулянтам (отказывающимся работать), сигареты не выдавались.

Больными ветеранами, участвовавшими в Великой Отечественной войне и в других не объявленных и не признанных страной военных конфликтах, приказ был не понят и более того — принят в штыки. Приказ саботировали. Курили втихаря в туалете. Сигареты и водку поставляли в диспансер контрабандой родственники, через подкупленного медбрата. Этот же медбрат и разрешал пользоваться туалетом, как курилкой.

В то злосчастное утро, в дурдоме всё пошло вверх тормашками. Заведующий отделением Иван Иванович, после домашнего скандала, пришёл на работу не в настроении, и сунувшись за утешением к своей молодой любовнице, работавшей по совместительству манипуляционной сестрой, получил от неё отказ,

— Пошел на хрен старый казёл. Ты мне надоел… И вааще, -томно протянула та фифа, лакируя мизинчик. — Твой номер второй, после главврача… И то если я захочу.

После такого двойного облома, заведующий отделением, и до этого не обладающий крепкой психикой, слетел с катушек.

— Обход, врачебный обход, тотальный шмон, все запрещённые предметы ко мне в кабинет, — хрипел он, закатывая глаза под лоб и пуская со рта пену. — Симулянтам и нарушителям больничного режима, вкатить по двадцать кубиков серы. К особо злостным нарушителям применить шоковую электротерапию… Все вон!!!