В заранее обусловленном месте, шустряка капитана, вместе с его сообщниками, уже ждала оперативная бригада. Надев наручники, их вбросили в машину и увезли в отдел, для дальнейшего разбирательства.
Михалычу деньги вернули. Даже с учетом той суммы, которую он отдал в знак признательности своему брату, их оказалось больше. Забулдыга сосед куда-то исчез и Михалыч, тут же занял его освободившуюся комнату. «В счёт компенсации, за потерянное здоровье», так он и сказал, пришедшему на новоселье брату.
МАЛЬЧИКУ НАДО ОТДОХНУТЬ
Утренний свет, пробившись сквозь тяжёлые шторы, осветил кабинет директора частного лицея. Ничего нового для себя он в нём не нашёл — та же стандартная мебель, с претензией на урбанистический шик-модерн, те же висящие на стенах портреты классиков ушедших эпох, всё ветхо, казённо и замшело. Нежилой вид помещения, несколько скрашивал ультро-современный ноутбук, плазменный кинотеатр, да пара антикварных кожаных кресел, в стиле Людовика ХV.
Сидевшая за столом пожилая женщина, (по всей видимости директриса), высунув и покусывая кончик языка, что сосредоточенно писала в журнале. Прерывая её монотонный труд, в дверь кабинета настойчиво постучали.
— Войдите, — не поднимая головы, сказала директриса.
Дверь, скрипнув, открылась и в кабинет вкатился пузатенький, моложавый человек. Он подошёл к столу улыбнулся и, поцеловав руку директрисе, слащаво, пропел:
— Здравствуйте, здравствуйте уважаемая, Фрида Баруховна, как ваше драгоценное здоровье?
— Здравствуйте, Сёма, — расцвела в ответной улыбке старая дама. — Спасибо вашими молитвами, всё хорошо.
— Зачем вызывали? — умащиваясь поудобней в антикварном кресле, напротив стола, спросил утренний гость.
— Сёма, голубчик, ну что мне делать с Вашим сыном, — скорчив жалостливую мину на своём лице, плаксиво заканючила директриса, — такого, я извиняюсь за выражение, шлимазла, я даже в Вас не помню. Хотя надо Вам сказать правду, Сёма, Вы таки тоже были десять лет, мне не в подарок.
— Ну и чем же мой пострел успел Вам так насолить, уважаемая Фрида Баруховна, что Вы вспомнили даже за мои школьные годы, — улыбаясь воспоминаниям спросил её бывший ученик Сёма, за дверями директорского кабинета, один из соучредителей банка «Континенталь и К», уважаемый всем городским бомондом меценат и покровитель искусств Семён Лазаревич.
— Ну, что Вы, что Вы, как можно, Сёма так говорить насолил, не на солил, а я бы сказала, удивил; Вы таки посмотрите, с чем Ваш сын ходит в наш лицей.
— Ну, допустим, не в Ваш, а в мой, — поправил директрису Сёма.
— Пардон, голубчик, оговорилась, конечно же, в Ваш, мы хорошо помним, кто содержит этот лицей, но всё же Вы сами посмотрите, — и директриса вывалила на свой стол всё содержимое портфеля.
Вместо ожидаемых учебников, на стол выпала банка энергетика, куча разноцветных упаковок презервативов и таблеток, электронная книжка, пара мобильных телефонов и несколько банковских. пластиковых карточек.
— Охренеть, — увидев этот натюрморт сказал банкир, — Действительно забавно. Мы Вам доверили самое дорогое, что у нас есть — детей: А Вы… чем же, чёрт побери, они у Вас в лицее занимаются?
— Сёма, если я Вам скажу, Вы всё равно не поверите, но мы боремся. Как видите я отобрала портфель у Вашего сына, кстати, и не только у него, но я надеюсь, что Вы проведёте с ним соответствующую беседу и разъясните ему, чтобы он не путал ночной клуб, с лицеем.
— А где он сейчас? — спросил банкир.
— Отдыхает со своими одноклассницами у себя в кабинете, велел себя не беспокоить, по всей видимости, готовится к завтрашней контрольной.
— Готовится, это хорошо, не будем его беспокоить, — хмыкнул банкир. — А со своим отпрыском Фрида Баруховна, я так и быть серьёзно переговорю. У Вас ко мне всё?
— Нет ещё одно, поставьте наконец-то у нас свой банкомат. Ну, тяжело мне бегать к Вам в банк, с его карточками за наличными.
— Правильное замечание и по делу. Для Вас моего любимого педагога выполню эту просьбу с удовольствием. За сим всё. Спешу. Целую ручки, счастливо.