Празднование Нового года прошло в ресторане «Дипломат». Было весело и шумно. После увольнения Оксаны и перевода Инессы, коллектив редакции сплотился и отношения были довольно приятельскими. Их третья «подруга» Валерия Колесникова тоже уволилась из редакции и ведение финансового блока поручили Северцевой, которая в открытую ругалась с руководством «где я, а где финансы». Открытых ссор и конфликтов в редакции больше не возникало. Как во всех маленьких городах, все всё знали и даже чем-то старались помочь друг другу. На добродушную атмосферу коллектива оказывало влияние и отношение руководства.
Решение Орехова уйти на пенсию расстроило Марию, но на фоне последующего события поблекло. Чего она так боялась, случилось. Однажды мама утром не смогла встать. Ее состояние резко ухудшилось, она перестала узнавать дочь и внука. Маму госпитализировали и через два дня ее не стало. Это был сильный удар по Маше, у которой с мамой были очень близкие отношения. Получив известие из больницы, она два дня не могла подняться. Коллеги мамы по работе, профком, а также сотрудники Марии, соседи по дому помогли ей с похоронами, тетя Поля практически все хлопоты взяла на себя, Татьяна помогала заниматься Русланом. Мария с трудом смогла прийти в себя только в день похорон, когда надо было ехать на кладбище. Если бы не поддержка сына, тети Поли, Татьяны, которые не отпускали ее ни на минуту, она не смогла бы дожить до конца этого страшного дня.
Звягинцев распорядился дать Марии неделю отпуска, отправил к ней на помощь и поддержку Татьяну. Руслан постоянно был рядом с мамой и во всем помогал крестной по дому. Тетя Поля тоже взяла над ней шефство и по вечерам занималась с Русланом, кормила его, укладывала спать.
Пока Мария была на больничном, Орехов в пятницу простился со всеми и ушел на пенсию. Утром понедельника сотрудникам редакции был представлен новый директор, человек из Москвы. Когда Татьяна увидела, кто заходит в актовый зал, уронила челюсть на пол. Наверное, почти у всех сотрудников было такое же состояние.
— Добрый день, — начал Боровицкий, представитель главного офиса, — разрешите представить вам нового директора редакции Карасева Кирилла Олеговича.
Он что-то еще говорил в адрес Карасева, но его уже никто не слушал. В зале стоял гул голосов. Хоть и прошло почти шесть лет, но всем были хорошо известны события, когда Кирилл покинул досрочно их город. Сейчас он стал более матерым, изменился взгляд, стал более пристальный. В глазах читалось превосходство перед сидящими. Дорогой костюм, пошитая на заказ обувь подчеркивали его холеность, притягивали женские взгляды. Женщины снова начали лихорадочно поправлять прически, кто-то даже тайком рассматривал себя в зеркало пудреницы, поправляя макияж.
— Опять начнется повальный кобелизм, — тихо прошептала Татьяна сидевшему рядом с ней Михаилу. Тот усмехнулся и согласно кивнул. — Думаю, что вместо работы начнем считать его любовниц и наблюдать он-лайн за большими и светлыми чувствами, — с какой-то злостью снова проговорила соседу Татьяна.
Представление нового начальника прошло быстро. Через минут десять народ начал расходиться по кабинетам. Карасев вместе с Сергеем Андреевичем и Звягинцевым прошли в директорский кабинет.
Татьяна прибежала к себе, набрала Марию, которая должна была выйти на работу только завтра.
— Привет, подруга. У меня новости. Две, как обычно. Одна хреновая, другая еще хреновее. С какой начать?
— Мне все равно, — безразлично ответила Мария. — Давай по-порядку.
— Первая. Орехов все-таки ушел на пенсию.
— Жаль, с ним было хорошо работать, — сказала Маша.
— Вторая. Директором назначен Кирилл Олегович Карасев. Его только что представили коллективу. Я пошла пить успокоительное. Три звездочки. Нет, думаю, лучше пять. Быстрее подействует.
— …… - Мария не нашлась, что ответить.
— Чего молчишь, подруга? Ты там же, где я? В смысле в ахере?
— Именно там.
Когда Мария нажала отбой, она бессмысленно продолжала смотреть на темный экран телефона. Кирилл вернулся и теперь будет у них руководителем. Она как сквозь глухой туман воспринимала эту новость. Он вернулся и они будут видеться с ним каждый день. Какая боль… И как ей работать под его началом? Как она сможет смотреть на него? Как она сейчас сможет привести сына на работу?
Мысли сумасшедшим хороводом крутились в голове, от чего заболела голова и она зажмурила глаза. Она надеялась, что больше никогда не встретится с этим мужчиной, от которого она родила сына и который растоптал ее грязными ботинками. Она снова вспомнила те дни, когда узнала о его любовных связях с Оксаной и Инессой. И как он после них пришел к ней и сделал то, что сделал. Ее пробрал озноб, забила крупная дрожь. Хорошо, что соседка отвела Руслана сегодня в садик. Наконец-то сняли очередной карантин. Остается только молить Бога, чтобы через неделю снова не закрыли садик или чтобы Руслан не заболел. Она с трудом добралась до кухни, нашла в своих запасах убойное успокаивающее, накапала себе двойную дозу и выпила эту противную жидкость, не замечая даже ее вкуса.