— Тьфу на тебя, напугала! — подскочила Татьяна. — Ну что удалось узнать?
— Да я смотрю, сегодня всех пугаю. Вон Лидочка тоже вся на нервах подскакивает от моего вида. Неужели я такая страшная сегодня? Вроде даже умывалась. А новости такие. Москвич уже здесь. Сидят в кабинете у Орехова. Сейчас обедать пойдут. Лида им столик в «Дипломате» бронирует. Говорит, что мужик молодой.
— О как! Давай на разведку вместе сходим. — Татьяна глянула время на смартфоне. — Через пять минут обед. Может удастся увидеть? Пошли в приемную. Я как раз Звягинцеву статью занесу.
— А я подборку ему так и не отдала, — с удивлением Мария рассматривала в своих руках файл.
— Ну вот и пойдем!
Татьяна быстро распечатала то, что с таким задором печатала, еще раз быстро пробежала по тексту глазами.
— Все, я готова, пошли.
И они уже вдвоем направились в приемную к Звягинцеву. Лидочка уже успокоилась и занималась обычными делами, улыбнулась им.
— Лидия, мне к Звягинцеву можно попасть сегодня? Текст горит, — заискивающе спросила Воропаева.
— Не знаю, он еще от Орехова не возвращался.
Она не успела договорить, как открылась дверь приемной и в нее вошли главный редактор и незнакомый молодой мужчина.
— А вот здесь можно найти меня и самую лучшую секретаршу в этом городе Лидочку Лодочкину, — говорил незнакомцу Звягинцев, указывая на кабинет и находящихся в нем девушек рукой. — Вот еще наши сотрудницы, Татьяна Северцева — корреспондент, отвечает за «социалку», и Мария Иванова, наш библиотекарь.
Звягинцев прошел в свой кабинет, чтобы надеть куртку и взять барсетку с документами, а молодой мужчина задержался в приемной.
— Добрый день, красавицы, — он улыбнулся широкой улыбкой, взял руку Татьяны и поцеловал ее, потом также поцеловал руку Марии. Девушки ошеломленно смотрели на него, а мужчина продолжал им улыбаться.
— Давайте знакомиться, меня зовут Кирилл Олегович Карасев. Для таких красавиц можно просто Кирилл.
И он снова потянулся к руке Татьяны, но она быстро убрала ее за спину:
— Очень приятно, — почти заикаясь проговорила Северцева.
А Мария смотрела на мужчину и вообще ничего не могла сказать. Молодой, не старше 25 лет, темно-русые вьющиеся волосы, высокий, стройный, лицо приятное, улыбчивое. Цвет глаз Мария не смогла разглядеть. Ей они показались темными. Кирилла нельзя было назвать красивым, но что-то такое зацепило в душе у Маши, от чего у нее слова застряли в горле и похолодели руки. Кирилл смотрел на нее, чуть прищурив левый глаз, продолжая улыбаться во все свои тридцать два. Когда Звягинцев уже одетым вышел из кабинета, Карасев неожиданно сказал:
— Михаил Ильич, а может девушек пригласить с нами? Познакомились бы поближе, поговорили?
— Нет-нет, — затараторила Татьяна, — я убегаю на интервью. Михаил Ильич, я оставлю Вам заметку, потом после обеда посмотрите?
— И я не смогу, — протолкнув ком, с трудом проговорила Мария, не спуская взгляда с лица мужчины. — Михаил Ильич, я подготовила подборку, которую Вы просили, тоже оставлю у Лиды, потом посмотрите. — И она положила файл рядом с текстом Татьяны.
— Лида, мы ушли, — сказал Звягинцев. — Когда вернемся, не знаю если что-то срочное..
— …звонить Вам, — продолжила Лида.
— Молодец. Ну что, Кирилл Олегович, прошу? — И Звягинцев рукой предложил выйти.
— Девушки, я не прощаюсь. Надеюсь мы познакомимся поближе? — снова во весь рот улыбнулся Кирилл, поиграл бровями
Когда мужчины вышли, все три девушки разом выдохнули.
— Ну и что вы скажете? — спросила Татьяна.
— Что у нашей Оксаны есть шанс, — ответила Маша, хотя после своих же слов на душе заскребли кошки.
— Да-а-а-а, — многозначительно протянула Лидочка. — СамЭц, что тут сказать. Девчонки, а вы не заметили, есть у него кольцо на пальце? Чего-то я затормозила, не глянула.
Маша и Татьяна пожали плечами. Потом обе, не сговариваясь, молча вышли из приемной.
— Я в кафешку, а ты? — Спросила Татьяна, когда они дошли до ее кабинета.
— С тобой. Только забегу к себе, сумку возьму и в туалет.
— Давай, я тебя на крыльце жду.
Мария пришла к себе, прижалась спиной к двери и закрыла глаза. Она снова вспоминала Кирилла. Она не могла сказать, что с ней происходит, такое было впервые. Ее кидало то в жар, то в холод, на щеках горел лихорадочный румянец. Ну не красавец же, но все равно он с первого взгляда влез в ее голову и там остался насовсем. И сердце билось, как заполошное, не желая успокаиваться. Немного придя в себя, отдышалась, дала себе установку выбросить Кирилла из своей головы.