– В настоящий момент ты работаешь на меня, Джессика, но скоро это кончится, – мягко согласился он, и бездонные серые глаза словно накрыла вуаль, скрывая их выражение.
– Я… меня ждут. – Она попятилась от него, как от опасного зверя.
Мужественное лицо его снова окаменело.
– До свидания.
Ну почему она с ним ведет себя как дура?! Что он о ней должен думать? Он всего лишь поцеловал руку, а она? Выскочила как ошпаренная кошка.
Джессика догнала тех двоих, и они вместе вошли в лифт. Она с трудом заставляла себя стоять спокойно и слушать, как Рассел старается обаять Даниэль. У женщин Кольта нашлась бы наготове легкая, чарующая реплика, и инцидент был бы исчерпан к взаимному удовольствию. А что она сказала? «Не надо». Не надо! Видимо, она издала какой-то звук, потому что Рассел и Даниэль повернулись к ней.
– Вы что-то сказали?
– Нет, здесь душновато. – Она выдавила улыбку на лице. – Пообедаем, и все пройдет.
– Вы не завтракали? – Впервые в голосе Даниэль мелькнула искра интереса.
– Сегодня нет. – Она так нервничала утром, что проглотила только чашку черного кофе.
– Обязательно надо завтракать. Я всегда ем на завтрак два хлебца и грейпфрут, – сказала Даниэль с настойчивостью убежденной вегетарианки – и продолжала развивать эту тему на протяжении всего обеда.
– Как давно вы работаете на Кольта? – под конец спросил Рассел, отчаянно стараясь не выдать разочарования в прекрасной брюнетке.
– Я пришла сюда девять лет назад, сразу после университета. – Когда разговор не касался еды, вдохновение покидало Даниэль.
– Вы должны его хорошо знать, – поощрил Рассел.
Джессика подозревала, что он не стал бы вынюхивать про Кольта, если бы не опасение, что Даниэль вернется к своей излюбленной теме.
– Не больше, чем все. Мистер Айронс никого не подпускает близко к себе, даже после аварии.
Джессика навострила уши.
– Он попал в аварию?
– Не он, его сестра и невеста. Они погибли в автокатастрофе незадолго до того, как я поступила на работу. Тогда он еще не был так богат, он только начинал создавать свой бизнес. Впрочем, все остальное вам известно.
Рассел продолжал разговор, а у Джессики пропал всяческий аппетит. Он собирался жениться? Он любил кого-то так, что предложил прожить вместе всю жизнь? А потом судьба одним махом лишила его той жизни, в которой господствовала любовь. Как он это перенес? Джессика тут же одернула себя: она знает, как он это перенес. То, чем он стал, убедительно доказывает, как тяжело ему было вынести этот удар.
– Кто был за рулем? – Она не понимала, что говорит вслух.
Рассел и Даниэль повернули к ней удивленные лица.
– Простите? – Даниэль приподняла брови.
– Когда погибли невеста и сестра Кольта, кто был за рулем? – настойчиво повторила Джессика.
– Не помню. Сестра, кажется, а что?
В памяти возникло угрожающее темное лицо. «Если вы никогда ее не простите, она того заслуживает». Он говорил о своей сестре. Ненависть, горечь, которую она уловила тогда, относились не к Джо, а к его собственной сестре.
Значит, он ненавидит сестру, свою плоть и кровь, за то, что она погубила ту, которую он любил? Это ужасно. Каковы бы ни были обстоятельства аварии, сестра умерла и, значит, заплатила самую высокую цену.
До конца обеда Джессика сидела молча, осмысливая новые факты. Она не понимала главного в этом человеке – и хотела понять. Все, что он тогда говорил, можно было бы назвать эмоциональным самоубийством. Она криво усмехнулась.
В нем скрыто много невидимого глазу, но как проникнуть за эту броню? Невозможно. Она подвела холодный и окончательный итог: закончит работу, сделав ее как можно лучше, а потом сбежит. У нее нет ни опыта, ни жизненной мудрости, необходимых в отношениях с Кольтом; он съест ее и выплюнет лишь косточки.
Выйдя из офиса вечером, она обнаружила, что прямо перед ней стоит длинная, сверкающая «феррари».
– Кольт? – Она застыла на верхней ступеньке.
– Привет. – Он улыбнулся небрежно и лениво, и вдруг небо стало светлее, запахи – острее, и вообще вечер засиял волшебными красками.
Спокойно, подруга, спокойно! Она изобразила на лице сдержанную улыбку и спросила:
– Какая-то проблема?
Наверное, возникли вопросы по проекту, не стоит и думать, что тут нечто другое, сказала она себе.
– Убийственная.
Усилием воли она удержала на лице улыбку. Конечно, дело в работе, она же знала это, ругала она себя за чувство острого разочарования.
– Чем могу помочь?
Он вылез из машины, и ее тут же охватило смущение. Он был такой мужественный, такой притягательный!
– Для начала вот чем. – Он протянул руку, и в следующее мгновение ее волосы, собранные, как всегда, в пучок, рассыпались поплечам. Жестокий рот скривился в улыбке. – Так лучше.
Ничуть не рассердившись, она с притворным удивлением спросила:
– Что вы делаете?
– Все утро хотел это сделать. – Глаза сверлили ее насквозь. – Помимо прочего.
– Кольт…
– Но ты была такая корректная, такая деловая. И такая красивая.
– Я не думаю, что это нам поможет. – Она отчаянно старалась удержать остатки здравомыслия. – Вы сказали, у вас возникла проблема?
– Я обещал себе, что не приближусь к тебе, пока не закончу эту чертову работу, – продолжал он как ни в чем не бывало. – Я решил не давать тебе ни малейшего повода думать, будто я тебя покупаю, предлагая карьеру. Но… – он склонил голову набок, любуясь мягкими очертаниями ее лица, и вдруг быстро и властно поцеловал – в губы, – я не смог, – неохотно оторвавшись, закончил он.
– Кольт…
– Так что, милая девушка, у нас с тобой общая проблема.
– Вы хотите меня физически, – нарочито грубо возразила Джессика. Она знает, чего он хочет от женщин, от нее. Он в этом лризнался сразу, так почему же теперь она стоит на грани того, чтобы сдаться?
– О да, Джессика, хочу.
Легкое поддразнивание окончательно смутило ее.
– А я сказала, что меня это не интересует.
– Придется ограничиться удовольствием общения с тобой, – усмехнулся он. – Поужинаем сегодня? – В последних словах послышалось что-то вроде мольбы.
– Не вижу смысла.
– Что ж, я согласен; разумнее было бы поехать ко мне домой, улечься в постель и забыть все наши беды, но, раз это не удается, что плохого в том, чтобы просто поужинать? – спросил он ласково, что, однако, не смогло ее провести.
– Не хочу создавать ложное впечатление. – Она взглянула на него в тот момент, когда он на секунду закрыл глаза, услышав отказ.
– Джессика… – Он открыл глаза, и их серебряный блеск заворожил ее. – Откуда быть ложному впечатлению? Более слабого человека ты бы уже стерла в порошок, но даже мое самолюбие имеет предел. Так что лучше полезай в машину, ладно? Будь умницей. Я обещаю только ужин и вечер в компании голодного мужчины. У тебя хватит великодушия снизойти до этой малости? – (Опять он насмехается.) – Вон идет регулировщица. Все, у тебя нет выбора.
В следующую секунду она сидела в «феррари», Кольт включил зажигание, и тут к машине подошла высокая женщина в черно-желтой форме. Кольт улыбнулся ей какой-то крокодильской улыбкой, и его машина влилась в уличный поток с полным пренебрежением к остальным водителям.
– Куда мы едем? – через некоторое время спросила Джессика. Час пик миновал, поток машин ослабел, в открытое окно залетал теплый ветер. Салон «феррари» был отделан замшей и кожей, сиденье было мягкое и просторное, и все путешествие расслабляло – в противовес привычной давке в метро.
– В одно чудное местечко. – Он смотрел вперед на дорогу, и она, воспользовавшись этим, украдкой бросала взгляд на темный профиль. Сердце ее заныло: он такой притягательный, думала она, но не из-за внешнего вида – нет, от него исходит магнетизм яркой, мужественной личности, непоказной, абсолютной воли; кажется, что его окружает почти видимая аура внутренного света. – Если скучно, включи ТВ.