Тысячелетия будто не бывало такой красивой, нежной и понимающей девушки.
Но шёпот твой хотя бы услышать! Это было бы величайшей твоей услугой для меня. Ты так прекрасна! Устану, может быть, когда‑нибудь или перестану эти порочащие твоё честное имя мысли. Но вряд ли это произойдёт сейчас. Сейчас я способен лишь на восхваление тебя. Ты не могла быть моей. Слишком уж хорошо я слушаю свои голоса. А они, знаешь ли, никогда не врут. Будто умершие души перемещаются в меня, словно в сосуд. Потом они решили хоть как‑то развлечься, помочь мне с моими проблемами. Я восхищаюсь ими так же, как и тобой. Ты твёрдо стоишь на ногах, хотя и знаешь, что конец уже близок. Но ты не сгораешь. Достойно высочайшей похвалы. Ты достойна. Но жаль, что твои душа и сердце принадлежат другому. Но я бы не подвёл, как подводят тебя некоторые. Я бы не погиб от твоей руки. Ты всех на своём пути сметаешь. Мне бы не хотелось становиться просто тем, кого однажды смели с чужой тропы страсти. Ты тем самым лишь повышаешь мои рвение и желание. В моих мечтах сидишь у меня на коленях в любимой машине, а говорим мы о бессвязных вещах, но таких хороших, что про них можно было бы ещё долго говорить. Но ты не пойдёшь за мной – всем это известно. А я бы пред тобой, как перед Величеством или графиней какой, преклонился. Действовать теперь я хочу. Всё ради того, чтоб тебе услужить. Блистательная девушка! Вы ведь смогли ленивый кусок мяса вдохновить на поступки, которые бы он никогда не совершил, будь даже он в нетрезвом виде.
Как костёр, во мне теперь горит звезда надежды. Отчаянно это писать здесь, потому что Клаас может увидеть, как я вывожу эти мерзкие строчки на бумаге. Маршем бы он меня, как Тузик грелку, разорвал и растоптал.