У него лучше спроси, что это за человек. Я тебе всё равно не скажу. Можешь даже не стараться надавить на меня жалостью, Элис. Клаас говорит, что ты так можешь сделать. И этот замкнутый клубок из таинственности тебе придётся разматывать самой. Да, без меня. Прости, но всё должно было пройти именно так. Не держи на меня зла и, пожалуйста, отвечай быстрее.
Твоя дражайшая новоявленная сердечная подруга Лина.
КИРЕЛОВ
Жил на свете рыцарь бедный,
Молчаливый и простой,
С виду сумрачный и бледный,
Духом смелый и прямой.
Александр Пушкин
Приветствую Вас, Элис. Вам имеет удовольствие писать всеми неуважаемый господин Кирелов. Да, я тот самый маратель бумаги и писака. Вам меня, скорее всего, представили негативно, о чём поспешу судить. Я уж точно не буду разрушать ваших ожиданий, поверьте. И раз уж кому‑то хочется видеть во мне Рогожина или великого поэта, то он обязательно его во мне увидит. Лина меня за это и не любит – ей нравятся черепахи, а не хамелеоны. Как Вы поняли, я прочитал письмо Клааса. Я вообще все письма привык читать. Ну, знаете, я их просто отправляю. У одного меня есть выход из больницы, так что приходится им пользоваться. Хотя, извините, соврал – выходить из больницы могу не только я. Есть ещё люди, и, скорее всего, в мои обязанности войдёт способность рассказать Вам про всё то, что творится в этом месте. По рассказам моих, так сказать, коллег, возводящих всё в абсолют, Вы могли подумать, что это место – либо воплощение рая на Земле, либо сущий ад в своём истинном проявлении. Спешу опровергнуть обе теории, ибо обе они неправдивы. Да, здание старенькое и, по‑моему мнению, непригодное для содержания пациентов, но по своей сути оно выполняет пока что минимальные поручения от больных. Но здесь всё, как на плохой кухне – отсутствует "товарное соседство". Как ты заметила, здесь одновременно живут как люди с физическими отклонениями, так и люди с психическими. Но вообще‑то есть и третий разряд – невинные. Меня сюда упекли по воле отца. Он нашёл в моих стихах какой‑то суицидальный подтекст, потому и решил упрятать в темницу. Так ему удобнее. Но он, правда, не те смыслы увидел здесь. Люди видят лишь то, что им удобно видеть.
Боковое, если можно в данный момент так выразиться, зрение у них отсутствует на корню. Мне их не жалко, не подумайте. Но мне хочется, чтоб однажды они стали видеть то же, что вижу я. Высокомерно звучит, но так и есть на самом деле! Люди в своём большинстве – глупые идиоты, расписывающие свои проблемы на бумаге, жаждущие ответа от простой девчонки и боготворящие её.
Мне хотелось бы быть добрым, как большинство современных поэтов.
Но это было бы слишком скучно, не так ли?
Простому люду интереснее наблюдать за рупорами‑Маяковскими, чем за деревенскими мальчиками‑Есениными.
Их уже достали подобные, ибо очередное "Стойло Пегаса" не соберётся.
Раньше было спокойнее, оттого и миролюбивые имажинисты могли удовлетворить потребности человеческой души.
То ли дело – футуризм! Это ведь непризнанное искусство! А непризнанных признаю я! Они действительно страдают от того, что не могут выговориться. Ну а когда выпадает случай разорвать пелену белого шума, то их либо затыкают, либо не слушают вовсе. Жаль, что именно так и погибает искусство. А быдло, вроде Вас, просто‑напросто сидит на ложах и наблюдает за публичной казнью! Вам плевать на нас, на творцов! Вы строите свои отношения, карьеру, а на нас вы будто держите потаённую ненависть за то, что мы лучше вас. Мы, писатели, способны слагать легенды, когда же вы и простую статейку не способны осилить без помощи интернета. Я себя тут уже восхвалил, как и надо восхваляться приличному человеку. Впрочем, закончу на этом идеализирование себя. Хочу начать критиковать вас.