***
Большую часть дня Слоун нет в офисе, но после обеда она появляется в моем кабинете, широко улыбаясь.
— Тук-тук?
— Кто там?
Она показывает на себя.
— Самый крутой спасатель собак в городе. Я нашла приемную семью для мистера Фокса. Его забрали сегодня утром и уже прислали мне несколько десятков его фотографий для сайта службы спасения. Смотри-ка.
Слоун с важным видом подходит к моему столу и показывает снимки папийона, чувствующего себя как дома.
— Во-первых, ты потрясающая. Во-вторых, он очарователен. Он похож на куклу.
Она сияет.
— То же самое я говорила и раньше.
Когда Слоун уходит, я мысленно возвращаюсь к разговору с Дугом за ланчем. Да, перспектива того, что она будет с кем-то еще, бьет по всем струнам моих нерв.
***
Когда рабочий день подходит к концу, я прохожу по клеткам для послеоперационных визитов, проверяя котят и щенков, которых мы сегодня стерилизовали. Все чувствуют себя хорошо, и я делаю последнюю остановку у рыжего котенка, который низко опускает голову.
— Привет, Абрикос. У тебя все хорошо?
Мяу.
— Ты немного не в себе, — говорю я, когда котенок ковыляет к двери клетки.
Еще одно жалкое мяуканье. Отперев клетку, я поднимаю маленького приятеля.
— Ты просто стал полегче, Абрикос. Это, как если бы ты пошел к портнихе и заказал свой праздничный костюм. Ты скоро поправишься.
Милый малыш трется головой об меня, мурлыканье осмеливается вырваться из его груди.
— Совершенно верно. Твоя приемная семья уже в пути. Через несколько минут ты отправишься домой, как поется в песне.
Я понижаю голос, пою для несчастного.
— …когда тебя нет, я весь день волнуюсь. Детка, пожалуйста, вернись домой…
— Что-то такое, что ты выдумываешь прямо на ходу?
Я оборачиваюсь. Слоун стоит, прислонившись к стене, ухмыляясь. Она что, все это время наблюдала?
— Потому что эта строчка показалась мне смутно знакомой, — продолжает она.
И это было бы «да».
— Это «Малыш, пожалуйста, вернись домой». Чарльз Уорфилд и Кларенс Уильямс. 1919. Очень старая, но очень хорошая. Элла Фитцджеральд перепела ее. Как и Сэм Кук и многие другие.
— Держу пари, что от этого все кошечки падают в обморок.
Ее улыбка граничит с кокетством, говоря мне, что она наслаждалась импровизированным шоу.
Тем не менее, я играю спокойно, как будто я не совсем мягкотелый, хотя она явно понимает это.
— Я, как известно, заставляю кошек мурлыкать.
— Значит, ты поешь для кошек?
Будь сильным. Будь львом. Ты крутой альфа-самец.
— Я могу успокоить даже самую свирепую кошку, — говорю я, словно хвастаюсь, хотя это чистая правда и ничего больше.
— Он может. И делает. Я заснял это на камеру, — говорит Джонатан, высовывая голову из-за угла.
Я вздыхаю, гладя котенка по подбородку.
— Ты снял на скрытую камеру?
— Да ладно тебе. Ты уже много лет поешь для кошек, доктор Гудман. Я уже не в первый раз снимаю это на видео. Это слишком мило, чтобы не запечатлеть.
— У тебя есть тайник с моими видеозаписями?
— Ага, частная коллекция, — шутит он. — Как же я тебя когда-нибудь подкуплю, если у меня их не будет?
Слоун переводит взгляд на Джонатана, и кажется, ей пришла в голову идея.
— Поскольку Абрикос — один из котов приюта, могу я выложить этот клип в нашу ленту? Это поможет ему найти семью, — говорит она, размахивая передо мной маленьким самородком.
— Ты должна, — говорит Джонатан, подталкивая меня локтем, но не сводя глаз со Слоун. — Настоящим я даю тебе разрешение.
Я похлопываю себя по груди.
— Алло? Разве это не мое разрешение?
Джонатан отмахивается от меня.
— Ты поешь старые стандарты для кошки. Это не похоже на то, что ты поешь Panic! на дискотеке. Я чувствую, что это и есть разрешение.
Я смеюсь и осторожно запихиваю Абрикоса обратно в клетку.
— Хорошо, ладно. Не похоже, что это разрушит мою репутацию или что-то в этом роде.
— Все верно.
Джонатан направляется к стойке регистрации и кричит в ответ:
— Сначала нужно выпить немного, чтобы это произошло.
***
Толстый белый шар величественно парит над полем, поднимаясь все выше, пока не падает в Великую даль. Я потрясаю кулаком, и мои товарищи по команде кричат со скамейки, когда я обхожу базы в игре в софтбол в пятницу вечером на этой неделе. Когда я пересекаю базу, мой приятель Джейсон ждет, чтобы дать пять, и мой кузен Ник тоже.
— Самое время, — замечает Ник, хлопая меня по ладони.
— Если мне не изменяет память, на прошлой неделе я тоже сделал хоум-ран.
— Со временем ты научишься отбивать хоум-раны в каждой игре, как это делаю я.
Он не ошибся. Ник Хаммер действительно золотой стандарт, когда дело доходит до хоум-ранов, но думаю, что я чертовски близок к этому.