Его пальцы застыли на низком поясе джинсов, и он вскинул брови в ответ.
— О, да неужели? — и спокойно опустил вниз молнию. — Остаться в мокрой одежде на Амазонке? Урок номер один — это не самая отличная идея.
Ее первым порывом было отвернуться, но тогда она окажется спиной к обнаженному вожделевшему её ликану. Все же альтернатива казалась еще хуже. Снова увидеть его нагую плоть? Сколько раз она фантазировала о его напряженном члене, храня в памяти то, как он выглядел, пока Гаррет вбивался в её сжатую ладонь между прутьями решетки.
Не смотри на это. Покраснев, Люсия наконец отвернулась, но все равно невольно слышала, как он раздевается. Его гладкая загорелая кожа, наверное, такая же влажная, как и в ту ночь в дельте реки. Она сглотнула, охваченная воспоминаниями о том, как прикасалась к нему, как трогала его везде…
— Итак, валькирия. Скажи мне: что мы делаем в Амазонии в этих местах? Я поклялся, что никогда не вернусь в эту чертову дыру.
Не оборачиваясь, Люсия ответила:
— Не скажу. И если ты поклялся никогда не возвращаться, тогда ты… должен… уехать.
— Вот так забота. Весь последний год, пока я выслеживал тебя, ты ни разу не сочла возможным спрятаться в Ритце [32] ?
— Вот так идея. Перестанешь меня преследовать!
Внезапно Люсия почувствовала его дыхание у себя на затылке. Резко развернувшись, она вскинула голову и утонула во взгляде золотистых завораживающих глаз.
Опираясь рукой о стену выше её головы, Гаррет не отрываясь смотрел на неё, перебирая пальцами прядь ее волос.
— Ах, девушка, я и не собираюсь. Теперь, когда поймал тебя.
Маленькие крапинки чернели в золоте его глаз. Она никогда не замечала их прежде. И к ней пришло смутное понимание того, что он и в самом деле прав.
Огорчилась ли она?
— Поймал меня?
— О да.
Реальность ситуации поглотила ее. Она являлась целью непоколебимой одержимости ликана. Они так просто не сдавались. И обычное средство защиты валькирий от этого — убийство — не представлялось оптимальным выходом.
Ее поймали, она не могла покончить с ним, и если не хочет покинуть эту лодку, ей придется иметь дело с МакРивом.
Люсии оставалось одно — попытаться убедить Гаррета разумными доводами. Вот только проблема? Он заставлял ее испытывать какие угодно чувства, кроме разумных! Даже сейчас ей хотелось, приподнявшись на цыпочки, потянуться к нему, потереться о его грудь и шепнуть на ухо, что ее нужно немедленно поцеловать.
— Я заключу с тобой сделку, МакРив. Если ты оставишь меня в покое всего лишь на год, то потом мы встретимся. Я позволю тебе ухаживать за мной. Только мне необходимо, чтобы ты покинул лодку, сейчас же.
— Встретимся? Как тогда на болоте? — уточнил он многозначительно.
— Я клянусь Ллором. Только уезжай отсюда, и я свяжусь с тобой, как только вернусь из Амазонки.
— Это не подлежит обсуждению. Никаких сделок. Это время прошло. Теперь мы поступаем только по-моему. Я остаюсь в этой каюте и сплю на этой кровати с тобой. И лучше смирись с этим.
— Ты не можешь говорить серьезно!
— Тебе не надоело убегать? Согласись со мной.
— Еще раз — я не бежала от тебя! Мне нужно уладить одну неотложную проблему, и я должна быть сосредоточена. Это означает, что тебе необходимо уйти.
— Скажи мне, что ты должна «уладить».
В течение сумасшедшей секунды она обдумывала возможность рассказать все о Круахе. Люсия не сомневалась, что Кровавый Разрушитель действительно способен вызвать апокалипсис, если у неё не получится снова заточить его в утробу логова на пять столетий. Никс утверждала, что теперь влияние Круаха распространится со скоростью лесного пожара, как чума, если не помешать ему.
Но Люсия знала, что если выложит Гаррету все по полной программе, то ликан просто сообщит ей, что сам позаботится о Круахе. Такой мужчина, как МакРив, никогда не примет то, что только ей одной дана власть разрушить планы могущественного чудовища, в чьих силах истребить всё живое на земле.
— Расскажи мне, Лауша…
Она встряхнулась. От того, что доверившись одному мужчине, она попала в столь затруднительное положение, нельзя действовать, слепо полагаясь на то, что другой вытащит её из этого! Поэтому она ответила вопросом на вопрос:
— Как ты смог добраться сюда так быстро? Я видела тебя в деревне Нортленда.
— У меня есть способы. И я буду с тобой так же откровенен, как и ты со мной.
— Проклятье, МакРив, ты не можешь понять, до какой степени это важно.
— Так просвети меня.
Она поджала губы.
— Нет? Тогда мне наплевать на твои дела. Все, что меня волнует, — это держать тебя в пределах своей досягаемости. Возможно, я не ясно выразился. Раньше я был бы справедливым с тобой, потакал бы тебе. И пошел бы на любую сделку. Но теперь — нет. Теперь я просто хочу использовать твое тело и отомстить за все то, что ты сделала со мной.
Ошеломленная, Люсия выдавила:
— Проваливай в ад!
— Уже был там, валькирия. Все последние двенадцать месяцев.
— Я убегу от тебя, МакРив, как и убегала раньше, снова и снова. Если ты хочешь вести грязную игру…
— Я всегда буду вести грязную игру с тобой, потому что это — единственный путь к победе.
Его рука дернулась вниз.
Сейчас он ее схватит, приласкает…
Но Гаррет не прикоснулся к Люсии. Ее челюсть отвисла.
Он схватил мой лук!
Она рванулась за оружием, но МакРив отдернул его назад.
С дьявольским удовлетворением он произнес:
— Держу пари, лук не покидал твою руку в течение столетий.
— Ч…что ты делаешь?
Выражение ужаса на ее лице сказало Гаррету все, что он хотел знать, даже если бы рядом с окном каюты не ударила молния. Она совершит все, что угодно, чтобы вернуть оружие.
— Отдай его мне! — Люсия предприняла ещё одну тщетную попытку.
— Ах, ах, валькирия, — развернувшись вполоборота от нее, оборотень рассматривал лук, изучая изображения на нем. Вырезанный на его деревянной поверхности причудливый узор странных символов, от которых у него встали дыбом волосы, заставил его насторожиться. Тайный, понятный лишь посвященным, такой же непостижимый, как и женщина, стоящая перед ним.
Не в первый раз Гаррету показалось, что он вообще не знает Люсию.
— Если ты хочешь получить его назад в этом веке… то без возражений выполнишь все, что я скажу.
Она сжала губы.
— Думаю, мы начинаем понимать друг друга. Теперь пора перейти к более тесному сотрудничеству, — он ослабил тетиву лука и убрал оружие в специальный футляр.
— МакРив, нет!
Гаррет швырнул футляр на кровать.
— Успокойся. Я верну его обратно, когда ты поклянешься Ллором, что не будешь пытаться сбежать.
— Я не могу поверить, что ты можешь вытворять такое со мной!
Он бросил на Люсию насмешливый взгляд.
— Уж поверь, — произнес ликан, смакуя эту победу, зная, что он, наконец, выиграл раунд, который и стал решающим. — Я натворю ещё много чего, кроме этого. Выкажу тебе в полной мере то же милосердие, которое ты демонстрировала мне. Ты станешь исполнять всё, что бы я тебе ни сказал, — время пошло.
Гаррет отступил назад, пробегая взглядом по телу Люсии.
— И прямо сейчас, будь добра, — разденься.
Люсия застыла, уставившись на него.
— Как только верну себе лук, МакРив, я действительно использую его, чтобы убить тебя.
— Ничего нового не услышал. — Его взгляд переместился на ее губы. — За прошлый год ты крушила рядом со мной все, что можно, всячески пытаясь меня прикончить.
— Прежде я никогда не пыталась тебя «прикончить», о чем свидетельствует тот факт, что ты все еще жив.
— Как насчет лесовоза? И пожара на складе?
Одна единственная горящая стрела плюс новогодний запас фейерверков равнялись свистящему, хлопающему, визжащему аду, в эпицентре которого оказался Гаррет. И он даже ещё не припомнил ей инцидент в Австрии: Реджин, несколько воплей, лавина и похороненный взбешенный оборотень.