Нас явно ждали. Холодильник был заполнен до отказа, в наличии имелась приготовленная пища. Только вот мне есть тоже не хотелось.
Никогда прежде так не поступала, но мне неожиданно вспомнились американские мелодрамы, где главная героиня заедала свои горести и несчастья мороженым. Мороженым в таких огромных банках. Вроде бы мне заедать было нечего, еще утром чувствовала себя самой счастливой на свете. Влад ни раз говорил, что по возращению его ждет множество дел. Он ведь все бросил, чтобы побыть наедине со мной. Только вот это не успокаивало. Поэтому я в обнимку с ведром мороженого уснула на диване под какую-то передачу, в смысл которой даже не вникала. Мелькали какие-то люди, ну и ладно.
Время перевалило за полночь. Лукрецкий не пришел. Лукрецкий не позвонил.
Глава 11
Проснулась от того, что кто-то тряс меня.
Ну, как тряс? Потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что меня просто подняли на руки и куда-то несли.
— Влад?
— Разбудил? — раздался усталый голос, а я открыла глаза. — Прости, куколка.
— Сколько сейчас времени?
— Начало четвертого, — прислонилась щекой к мужской груди. Ткань. Похоже, он только что вернулся. Что ж, неплохо так погулял.
Мне не хотелось устраивать истерик и скандалов, но позволять мужчине продолжать подобный "вольный" образ жизни не намеревалась. У него теперь появилась Я, обязан приходить домой в стандартное время… или хотя бы предупреждать о подобных задержках. Никаких поблажек, только короткий поводок и постоянный контроль. Печальный опыт с Ивольским повторять не хотелось. Какую основу заложишь, такой крепости отношения получишь. Возводить воздушные замки и чувствовать себя после полной дурой — больше не мой путь. Да и, в конце концов, Лукрецкий сам гонялся за мной. Так что прочные отношения в его же интересах.
Тем не менее, промолчала. Промолчала выразительно. Должен же был Лукрецкий придумать оправдание своему немыслимо возмутительному поведению и сам его озвучить. Чувство вины тоже отличный воспитательный стимул.
— Поговорим утром? — поинтересовался оборотень, укладывая меня на постель.
— Поговорим сейчас.
— Хорошо, — не стал спорить Лукрецкий, зато начал раздеваться. Стащил тонкий пуловер и принялся за брюки. Засмотрелась, хотя в темноте различала лишь силуэты. — Я голоден, как зверь, — за прошедшую неделю слышала от него подобное не раз. Только вот в данный момент, похоже, он имел в виду далеко не секс. — Разогреешь мне что-нибудь поесть, пока я схожу в душ? Устал чертовски, — больше походило на приказ в мягкой форме, чем на вопрос. Ладно, пусть, хотя интонации мне не понравились.
— Воду отключили, — вместо ответа Лукрецкий вышел из спальни, подскочила с постели и последовала за ним.
— Это гидролок, Злата, — бросил оборотень, а его голос слился со звуком бегущей воды. Только вот мне было наплевать.
Застыла, как вкопанная, в коридоре, где свет включался автоматически, стоило только подойти. На тумбочке лежала кипа журналов и газет. Мое внимание привлекла большая фотография Лукрецкого. Видела я ее прежде в интернете. Очень хорошая фотография, если бы на ней мой мужчина еще не обнимался с какой-то расфуфыренной блондинкой.
Схватила газету и посмотрела на заголовок "Слияние капитала и власти. Наследница Тимура Солнцева и сын губернатора объявили о скорой свадьбе".
Твою мать! Моя рука потянулась к следующему изданию.
"Выгодно женить сына — удачный ход в предвыборной гонке", — гласил заголовок, ниже шло фото Андрея Лукрецкого.
"Официальная помолвка Алики Солнцевой и Владимира Лукрецкого. То событие, которое вы не захотите пропустить, но на которое не сможете попасть, если у вас нет пары десятков миллионов", — начиналась статья или аннотация к ней, выделенная жирным шрифтом перед основным текстом.
— Злата?
Так больно!
Мы знакомы чуть больше недели, а мне уже больно.
Больнее, чем от измены Ивольского, с которым провела больше шести лет.
Хорошо, что сейчас, а не потом…
— Развлекся? — зло выкрикнула, схватила всю пачку прессу и запустила в него макулатурой. Черно-белые и цветные издания даже не долетели до Лукрецкого, осев на пол живописной кучей.
— Куколка, ну, чего ты буянишь? — прижал к себе. Он еще осмелился упрекать меня! Это разъярило окончательно. Я никогда не была столь эмоциональной, но мерзкий оборотень пробудил во мне не лучшие качества. Зарядила ему коленом между ног. Так никогда прежде тоже не поступала. — Злата! — прошипел он.