Вот теперь я пришла домой и завыла, как побитая собака! Хорошо, что родители ушли к соседям помогать им с переездом. И не слышали моих всхлипываний.
Этого докторишку я везде зачислила в чёрные списки.
Алка говорила, что я дура, что сама всё порушила своей принципиальностью и буду страдать. Оба будем!
Я не хотела даже слышать о Нике. Едва я представляла эту картину, как Венцеслава прётся к нему ночью в прозрачном пеньюаре — меня бросало и в дрожь, и в жар.
А, вспоминая её игривую интонацию при зазывании Ника на юбилей коллеги, у меня начиналась истерика.
Но, успокоившись, я действительно испытывала жуткую тоску. Скучала. По этому кареглазому демону, по его рукам, губам, словам, аромату…
И не знала, каким образом разрулить эту хрень. Алку слушать не хотелось: она только и твердила, чтобы я первая пошла мириться. А Юра уехал на родину в Киев на месяц.
А через несколько дней я, возвратившись с пляжа, ещё в подъезде почуяла ароматы маменькиных фирменных блюд.
— Вау, что за праздник? — удивилась я. На пороге среда, начало августа — знаменательных дат абсолютно никаких.
— У нас гости сегодня будут, — ответила маман.
— Я и спрашиваю, что за праздник?
— Юль, присядь, ты только не кипишуй, — подвинула она мне стул, а я уже напряглась. — У нас на работе пара молодожёнов есть. Им, конечно, уже за тридцать, но детей очень хотят, а никак. Всё перепробовали и решились на ЭКО. Вернее жена решилась, а муж, этот баран упрямый, против. Говорит, что бабло выкачают, а неизвестно, что за биоматериал подсадят.
— Ну, и с какого это художника я должна кипишевать? — с сарказмом вопрошала я.
А сама уже примерно понимала, к чему она клонила.
— Ну, разъяснить всё надо этому бестолковому, разжевать… Ну, вобщем, это Никита сделает. Кисслер, — потупила маменька свой взор.
— Та-а-ак, — пытаясь сделать покер-фейс, рявкнула я. — А почему не в клинике консультация проходи? Или не у них дома, например?
— Да говорю тебе, этот Петька — дурак дураком. А тут мы в домашней обстановке посидим, выпьем, покушаем, всё обсудим, я, если что, напряжённую обстановку смогу разрядить шутками-прибаутками.
«Ты разрядишь, ага», — мысленно ухмыльнулась я. И продолжила:
— Надеюсь, мне на этом шоу не надо присутствовать?
— Я бы, конечно, не против была, — просияла маман. — Но ты же понимаешь, дело тонкое, лучше без посторонних.
— Слава те яйца! Я у Алки перекантуюсь. — бросила я, а сама гаденько улыбнулась себе под нос: «Ну держись, Кисслер! Тебе капец какой капец вечером настанет!»
Эти молодожены припёрлись первые, уселись за стол, пропустили по рюмашке для развязки языка.
Слышу — звонок. И мамины вопли:
— Дочь, открой, а?
Ну, а кто ж ещё то? Больше некому!
Махом скидываю с себя лифчик и остаюсь в домашних шортиках и топике, демонстрирующем остренькие сосочки. Открываю дверь и цежу сквозь зубы:
— Здрсьть.
Беру расчёску и делаю пару взмахов, причёсывая свои волосы.
— Тапочки обувайте, — продолжаю я, смеривая его ледяным взглядом. А он уже сейчас наверно меня изнасилует! Взгляд голодный, в глазах — тоска и желание. Руки пытаются шлёпнуть меня по какой-нибудь аппетитной части.
Но я скрываюсь в своей спальне.
С какого-то неизвестного номера мне приходит смс-ка:
«Юльчик, заюшка, какая же ты сексапилочка! Скучаю-умираю без тебя!»
Ах, это он номер себе новый заимел! Старые-то все в чёрном списке! Шоу маст го он, Пилюлькин!
Снова напяливаю лифчик. И, когда маман уходит на кухню, вхожу в зал, типа болтая с Алкой по телефону:
— А что за мальчики будут? А, блондинчик этот? Хорошенький, помню. Ну я шортики надену, футболку белую. Не, кофту не буду брать. У парней, если что, и отожмём, — мурлыкала я в трубку, рыская при этом по ящикам шкафа, типа что-то разыскивая. Краем глаза я видела плотоядный взгляд Кисслера. Но эта парочка не давала ему сосредоточиться на моих словах, они приставали к нему с расспросами.
«И к каким это парням мы намылились?!» — пришла следующая смс-ка.
«Не отвлекайся от консультаци, Никита Венцеславович Вячеславович!» — ответила я.
А потом пошла в душ. Вышла из него в одном полотенце и снова стала чего-то искать в шкафу прихожей. Дверь в зал была приоткрыта, но лицом к ней сидел только Ник, остальные — либо спиной, либо Боком, не видели меня. Я один раз наклонилась за упавшей расчёской, пару раз качнула бёдрами, типа танцую, и под конец у меня «случайно» развязалось полотенце и упало мне под ноги. Вот незадача!
«Чертовка! Не одевайся, я сейчас пойду мыть руки и случайно заблужусь, забреду к тебе в спальню и всю затискаю за этот концерт!» — писал он.
В ответ я прошла мимо зала в коротких шортиках и хлопнула дверью.
Алка умирала со смеху, когда я это ей поведала. И постоянно с кем-то переписывалась.
— Ты с кем там? — привязалась к ней я.
— А с другом Кисслера, с именинником, помнишь? Мы с ним столкнулись вчера случайно в «Ашане», потрепались минут пять, вот теперь и пишемся. На свидание зовёт, — ответила она.
Мы ещё немного посплетничали, посмотрели клипы по «Ру. Тв.», поиграли на гитаре, попили чаю и улеглись на кровати с тарелочкой сливы и новым журналом.
А потом в дверь позвонили.
— Кого ждёшь? — спросила я.
— Мама, наверно, — пошла открывать Алка.
Как ни в чём не бывало, я продолжила есть сливу и читать журнал.
— Попалась, ласточка моя?
Я вздрогнула. В дверном проёме, поигрывая ключиками от… Алкиной квартиры, стоял Кисслер!
И пошленько ухмылялся:
— Раздевайся. Сейчас ты мне все свои закидоны отработаешь!
Не, ну вот как так-то, а?!
========== Глава 13. ==========
Я прошмыгнула под рукой Ника и выбежала на кухню:
- Алка, стервозина такая! Ты нафига его впустила?! И вообще, откуда он твой адрес знает?! Алл, где ты? - металась я по квартире, открывая двери.
- Она спокойно сидит в моей машине, - продолжал ухмыляться этот котяра, - мы с ней поменялись ключиками.
- Выпусти меня сейчас же! - вопила я и пыталась открыть входную дверь.
- Зачем ломаешь-то? Ключики же есть. Только надо их получить, - хитро облизывался Кисслер, “облапывая” меня своим потемневшим от страсти взглядом.
- Давай, - протянула я руку.
- Возьми, - пошленько шепнул он.
А потом прижался к стене и вытянул руку с ключами над головой.
Что я чувствовала? Да хотела выхватить у него эти чёртовы ключи, вытянувшись всем телом по его торсу, прижавшись к нему грудью, вдохнув аромат кожи этого изнывающего от похоти парня.
Но я резко дёрнула плечом и вернулась в Алкину комнату, на кровать, легла на бочок и продолжила читать журнал, бросив равнодушно:
- Я не тороплюсь. Через час всё равно Алкины предки придут и выпустят меня. А эта предательница огребёт от меня конкретно.
- А, ну я тогда тоже пока посплю, - этот нахал снял футболку и лёг сзади меня, положив ладонь на мою талию.
- Ты не офигел?! - задохнулась я от этой наглости, повернувшись к нему. Моё лицо оказалось близко-близко к его физиономии, к его губам, к его глазам…