Я с трудом держу глаза открытыми, когда мы подъезжаем к отелю. Алкоголь наваливается на меня сразу, и мое тело сдается в борьбе за то, чтобы не заснуть. Мы оба выходим из машины одновременно, так как отель выглядит пустым.
Ноа практически несет меня к лифту. Мои ноги с трудом поспевают за его темпом; они волочатся за мной, пока он держит меня.
Я хихикаю, но он присоединяется ко мне, как хороший спортсмен.
Все это весело и забавно, пока он не отвергает мои ухаживания в своей комнате.
– Что значит «нет»? – Мое зрение затуманивается, когда я вижу размытого Ноа, его пиджак от смокинга и галстук-бабочку, потерянный где-то во время поездки на машине. Он хмыкает, когда я топаю ногой для убедительности.
– Ты пьяна. Я не хочу рисковать тем, что ты не вспомнишь, как я трахал тебя в первый раз. Я джентльмен, то есть я хочу трахнуть тебя трезвой.
– Я вспомню. Обещаю. – Я поднимаю вверх два пальца – слово скаута. Он поднимает еще один, чтобы показать мне, как это делается на самом деле.
– Откуда мне знать, я не была девчонкой-скаутом.
Ноа смеется, когда тянет меня к кровати. Это один из моих любимых звуков, хрипловатый и короткий. Он показывает мне, на что он способен, даже если я пьяна.
26
МАЙЯ
На следующее утро я просыпаюсь от того, что не могу дышать. Что-то тяжелое лежит на моей груди, затрудняя расширение легких, не говоря уже о тепле, прижавшемся к моему боку.
Я вскакиваю и пытаюсь понять, что произошло. Мое тело расслабляется, когда я обнаруживаю золотую руку Ноа, обхватившую мой живот. Он перевернулся на другой бок от моего толчка, заменив меня подушкой и с невинным видом обнимая ее. Я улыбаюсь ему и любуюсь моложавым Ноа.
В моей памяти всплывают воспоминания о том, как мы остались в его комнате прошлой ночью, целуясь как подростки.
Мой телефон жужжит на тумбочке, оповещая о сообщении от Санти.
Санти (17 сентября 9:13): Где ты? Ты не спала в своей кровати.
Волна стыда накатывает на меня, когда я печатаю очередную ложь. Мой большой палец завис над кнопкой «Отправить», не зная, как далеко зайдет мой обман. Но Санти не поймет. По крайней мере, не в этом сезоне, когда напряженность между ним и Ноа достигла предела. Я решаю свою судьбу, нажимая кнопку «Отправить».
Майя (17 сентября 9:15): Осталась с Софи. Ты только что добрался до комнаты?
Санти (17 сентября 9:18): Да. Я напишу тебе после того, как вздремну.
Вздремнуть в 9 утра? Он всегда предпочитал скрывать свою личную жизнь с тех пор, как они с подружкой из старшей школы расстались после того, как он предпочел ей Ф1. Теперь мой брат держит свое сердце взаперти, как в тюрьме строгого режима.
Я взвизгиваю, когда руки Ноа тянут меня обратно в постель, прерывая мой разговор с Санти. Теплые простыни обволакивают мое тело, когда Ноа притягивает меня к своей груди.
– Что ты делаешь в такую рань? – Мне нравится, что утром его голос звучит особенно хрипло.
Я кладу голову ему на грудь. – Санти написал мне сообщение, чтобы проверить, как дела. Сказала ему, что я осталась с Софи.
– Мм. Когда твой рейс? – Его пальцы перебирают мои волосы, распутывая спутанные пряди.
– Позже сегодня, ночной рейс. Мы летим прямо на следующую гонку.
Он приостанавливает движения рук. – Ты знаешь, что это значит?
Не могу сказать, что знаю. Мой мозг не работает по утрам без кофе.
Мой голос напрягается. – Нет. Но скажи мне.
Он снова проводит пальцами по моим волосам. – Теперь, когда ты достаточно трезва, чтобы дать согласие, у меня есть несколько вещей на примете.
Губы Ноа находят мои и целуют меня до беспамятства. Через несколько минут я отстраняюсь.
– Сначала я хочу принять душ. Я чувствую себя отвратительно после клуба прошлой ночью. – Я сморщила нос при мысли о том, что не смыла макияж. Может, я похожа на енота, а может, и нет, но мне нужно зеркало, чтобы убедиться в этом.
– Отличная идея. Давай я тебе помогу. – Ноа вытаскивает меня из постели и несет в ванную. Он ставит меня на ноги, прежде чем установить душ, поворачивая краны и проверяя температуру.
– Это трудная задача. Ты уверен, что справишься? – Я хлопаю ресницами.
Я даже не знаю, готова ли я к этой работе. Мы делаем это? Идем до конца?
Ноа отвечает на этот вопрос за меня, когда снимает большую футболку, в которой я спала. Я даже не задаюсь вопросом, как я оказалась в этой футболке, но я плыву по течению, не желая убивать момент.
– Ты такая красивая. – Он проводит рукой по своим и без того беспорядочным волосам. Его глаза блуждают по моему телу, вбирая меня в себя. То, как он смотрит на меня, заставляет меня чувствовать себя сексуальной, бодрой и дерзкой.
Мне трудно отличить пар от напряжения в ванной. Оно горячее, он горячий, вся ситуация чертовски горячая. Мое тело лихорадит, когда он снова медленно оценивает меня. Его пальцы проводят по моей груди, моя кожа покрывается мурашками от его прикосновений, а во мне бурлит возбуждение. Его рука находит застежку моего лифчика, и он расстегивает его, оставляя только кружевные трусики. Последний барьер между нами.
Моя грудь подпрыгивает, когда я придвигаюсь ближе к нему. Я решаю, что он выглядит слишком одетым, и его трусы-боксеры должны исчезнуть. Моя рука опускается за пояс, касается его члена и смахивает бусинку спермы на его кончике. Его тело напрягается, и он стонет.
– Позволь мне помочь тебе освободиться от них. – Я тяну за резинку трусов и стягиваю их с его мускулистых ног. Он освобождается от них, открывая мне свое обнаженное великолепие.
Боже мой, это действительно зрелище. Люди восторгаются американским футболом, хоккеистами или любым другим видом спорта. Дамы не понимают, насколько сексуальны гонщики Формулы-1. Я задыхаюсь при мысли о Ноа, стоящем передо мной, вся его золотистая кожа видна, мышцы напрягаются от моей оценки. Я была права. У него действительно твердый пресс, тело, которое можно трахать, и губы, которые можно целовать. У него даже есть V-образная линия, по которой я хочу провести языком. Его огромный член так и просится, чтобы его трогали, лизали и трахали. Я готова на все вышеперечисленное.
– Боже, сколько часов в день ты тренируешься? – Вопрос проскальзывает мимо моих губ без фильтра.
Он усмехается про себя, заставляя меня радоваться моему глупому вопросу. Его тело даже отдаленно не похоже на справедливое. Я закрываю глаза и снова открываю их, чтобы убедиться, что все вижу правильно.