Отец Софи берет ситуацию под контроль и спрашивает, нет ли у Ноа травм. Мое сердце замирает от паники, звучащей в его голосе.
Я не могу ничего сделать, только смотреть. Я беспомощна и не контролирую ситуацию. Наконец появляется команда безопасности с огнетушителями, белая пена заливает машину Ноа, стекая по красной краске, словно облако. Они справляются с пламенем в рекордное время, но все равно кажется, что прошла целая вечность. Я не обращаю внимания на комментаторов по телевизору. Мои ноги двигаются сами по себе, я сажусь, прежде чем колени подгибаются.
Бригада подводит кран, чтобы убрать машину Ноя от барьера.
Я всхлипываю над его отчаянными мольбами выпустить его, расстроенная тем, сколько времени это занимает. Боже, это похоже на пытку. Зная, что он чувствует себя слабым, зная, что я не могу ничего сделать, кроме как сидеть и смотреть, как команда безопасности все делает. Не иметь возможности помочь человеку, которого я люблю, – это десять уровней отстоя.
Я делаю глубокий вдох, когда кран поднимает его машину. Его тело выползает из-под куска металла с помощью членов команды. Этот образ я никогда не выкину из головы. Он бросает свой шлем на траву, головной убор подпрыгивает, тело дрожит, когда он вдыхает свежий воздух.
Невидимые иглы вонзаются в мое сердце, когда я смотрю, как он располагается на траве. Он лежит там беззащитный, уже не тот, что обычно, жесткий, конкурентоспособный и храбрый. Слезы текут по моему лицу, подражая тем, что показывают по телевизору. В такой момент нельзя уединиться.
Мои грустные слезы сменяются облегчением, когда команда безопасности проверяет его и дает добро. Это большая удача – выйти невредимым из такой аварии.
Софи обнимает меня, ее руки крепко сжимают меня, запах кокоса и лета окутывает меня. У меня течет из носа, и зрение затуманивается, когда команда безопасности увозит Ноа от места аварии.
– С ним все будет в порядке. Машины созданы для таких случаев, к тому же есть все новые меры предосторожности.
Я еще раз обнимаю Софи, благодарная за ее дружбу в такое время. Мое тело замирает от голоса Ноа. Я отстраняюсь от Софи и бросаюсь в объятия Ноа.
Его тело напрягается, прежде чем его руки обхватывают мои, не обращая внимания на то, кто смотрит. Он вдыхает мой запах, слезы снова брызжут из моих глаз, поражая меня всеми видами эмоций. Я плачу ему в грудь, пока он прижимает мое дрожащее тело к себе.
– Я была в ужасе. Я рада, что ты в порядке, – бормочу я ему в грудь.
– Я всегда буду в порядке и вернусь к тебе. Эти машины выдержат бомбы. Я люблю тебя. – Он сжимает меня, шепча эти слова мне на ухо.
Я делаю еще один глубокий вдох, ужасный запах Ноа проникает в мои легкие. Смесь жженой резины, дыма и пота. Я стараюсь не задохнуться, прижимаясь к нему.
Когда я успокоилась, я отстранилась от него и осмотрела его на предмет повреждений. Кроме покрасневших щек, с ним все в порядке. Слава Богу. Его мутные глаза смотрят на меня, поблескивая под флуоресцентным освещением.
Я испускаю долгий вздох. Мой позвоночник выпрямляется под жужжание оборудования ямы. После всего, что произошло сегодня, мне нужно поговорить с Санти. Осталась одна гонка, и он заслуживает правды, потому что я забочусь об обоих моих мальчиках Бандини.
Мы отстраняемся друг от друга, и мой взгляд падает на пол.
Цвет сланца выглядит завораживающе.
Я ступаю по нему своими кроссовками, пока все поздравляют Ноа с тем, что он благополучно выбрался. Его смех отражается от стен гаража. Нуждаясь в минутке, чтобы собраться с мыслями, я направляюсь к люксам, говоря ему, что мне нужно в ванную.
36
НОА
Сегодняшняя авария – одна из худших в моей карьере в Формуле - 1. Даже хуже, чем в Абу-Даби два года назад. Надеюсь, ради меня они не выпустят радиозаписи, потому что это позор.
Майя ушла десять минут назад и не вернулась, сказав, что ей нужно в туалет. Это должно было стать первым сигналом, что что-то не так. Она должна была вернуться после моей дерьмовой аварии.
Холодное чувство пробегает по позвоночнику, когда я поднимаюсь по лестнице в сторону личных апартаментов.
Зайдя в холл, я сталкиваюсь с залитым слезами лицом Майи, разгневанным Сантьяго и моим усмехающимся отцом. У моего отца безупречный выбор времени. Он все рассчитал, выждал идеальный момент, когда моя защита будет ослаблена, и я не смогу ничего сделать, чтобы остановить его.
Я боюсь смотреть на Майю. Ее глаза на секунду задерживаются на мне, прежде чем перевести взгляд на Санти.