С моих губ не слетает ни слова, пока Майя смотрит на нас двоих.
Тело Санти вздрагивает, его самоконтроль ослабевает. – Майя, идем. – Он хватает ее за руку как ребенка.
Мое сердце сжимается от страха, прокатывающегося по моим венам, я не могу справиться с ее отказом, если она решит, что эти отношения не стоят того, чтобы злить своего брата, не стоят риска, наполненного уговорами и обещаниями, которые еще предстоит выполнить.
Вот только ее ноги по-прежнему прикованы к полу.
– Нет.
Простое слово наполняет меня надеждой.
37
МАЙЯ
Больше никакой лжи, никаких секретов, и уж точно больше никаких людей, указывающих мне, что делать и как жить.
Глаза моего брата вспыхивают. Его рот открывается, но я поднимаю палец, мне нужно говорить, пока я не потеряла мужество.
– Санти, прости меня за то, что я лгала тебе и держала в секрете свои отношения с Ноа. Я... я люблю его. И я не хочу больше скрывать это, как что-то постыдное, потому что ничего близкого к этому нет. Мне нужно повзрослеть, и ты должен позволить мне это. В том числе и ошибки. Не то чтобы я думала, что это одна из них, но что бы ни случилось, я не могу прожить свою жизнь, беспокоясь о том, что разочарую тебя, или Мами и Папи, или даже себя. Я люблю тебя, но мне нужно рискнуть в своих отношениях, и ты должен принять это.
Слова вырываются из моего рта, грубые и неотфильтрованные, как и мои чувства к Ноа. Санти смотрит на меня в недоумении.
Он шокирует меня. Его руки обвиваются вокруг моего тела, притягивая меня в объятия, и он бормочет мне на ухо. – Я так чертовски горжусь тобой. Но также я чертовски зол. Узнать твой секрет от этого придурка на полу, узнать, что мой товарищ по команде перешел границы... определенно, я не таким образом. Но я хочу быть счастлив за тебя, потому что ты заслуживаешь всего на свете и даже больше. – Он отпускает меня.
Его глаза блестят под светом люкса. – Никогда больше не лги мне. А ты, – он показывает на Ноа, – ты должен хорошо относиться к моей сестре. Если ты заставишь ее плакать, клянусь, я заставлю тебя пожалеть о том, что ты родился от своего дрянного папаши. – Он смотрит вниз на Николаса Слейда, который еще не спустился обратно в ад, откуда он пришел.
Мой брат уходит. Секреты больше не стоят на нашем пути, пожирая меня изнутри. Я испускаю дрожащий вздох, мои легкие больше не лишены свежего кислорода.
Отец Ноа встает, его обычная бравада отсутствует, кроме злобы в глазах.
Ноа берет себя в руки и встает между мной и отцом. – Тебе больше не рады здесь, в Бандини. Если ты еще раз придешь, я позабочусь о том, чтобы тебе запретили это. С нами покончено. Не звони мне, не пиши, и, черт возьми, не разговаривай с Майей или ее семьей. Проводи свое унылое существование в другом месте. Все кончено. Между нами все кончено. – Пустое лицо Ноа ничего не выражает, когда он смотрит в глаза отца. Ни гнева, ни любви, ни печали. Ничего, кроме пустоты.
Он хватает меня за руку и оттаскивает. Не оглядываясь через плечо, я отворачиваюсь от лжи и прошлого Ноа. Я поднимаю взгляд на него и впервые за несколько часов улыбаюсь.
🏁 🏁 🏁
Несмотря на желание провести время с Ноа после его аварии, мне нужно поговорить с братом без посторонних. Моя ложь ранит Санти больше, чем он показывает, потому что у него самое мягкое сердце.
Я заказываю нам ужин на вынос, потому что путь к его сердцу лежит через желудок. Когда я прихожу в наш номер, он выхватывает пакет из моих рук, не удостоив меня взглядом. Он садится за большой обеденный стол и открывает мою коробку с едой на вынос вместо своей. Его глаза оценивают содержимое, прежде чем переложить его на свободное место напротив него.
Его глаза остаются прикованы к еде, пока он запихивает в рот жареный рис. Я сижу и вожусь с пластиковой упаковкой посуды.
– Санти, мне действительно очень жаль, что я скрыла от тебя правду. Я собиралась сказать тебе после Гран-при Абу-Даби, потому что не хотела тебя расстраивать. У вас с Ноа тяжелая история. Но я ненавидела лгать тебе, и я ни за что не хочу делать это снова.
Он моргает, глядя на меня. Снова раздается скрежет пластиковых столовых приборов о пенопласт. Я заслужила его молчание и гнев.
– Я поехала в Рио раньше, потому что Ноа спланировал поездку, а не потому, что я была с Софи. Я использовала ее в качестве алиби несколько раз, и мне жаль. – Я не знаю, что еще сказать.
Он делает несколько глубоких вдохов. – Мы всегда все рассказываем друг другу. Я ненавижу то, что ты лгала мне... но я понимаю. Я только хочу, чтобы ты была счастлива, и я готов оставить это в прошлом. – Он делает большой глоток воды. – Я могу принять Ноа как твоего парня при одном условии.