Участие в одном таком заседании давало достаточно материала, чтобы составигь себе некоторое представление о положении ученых в Петрограде. Неудивительно, что Уэллс был потрясен: люди, умирающие от истощения, замерзающие в холодных домах, обсуждают проект созыва международной конференции ученых. Всемирно известный писатель Максим Горький, академики Ольденбург, Ферсман, Манухин, Тонков - все ученые с мировыми именами - тратят время и силы на организацию галошно-починочной мастерской. От таких контрастов захватывало дух и становилось не по себе. Особенно Уэллса поразило, что ученые гораздо больше страдали не от голода, а от недостатка научной литературы и лабораторного оборудования. Они могли не есть, но не могли не работать. В своих очерках о России Уэллс писал впоследствии: "Наша блокада отрезала русских ученых от иностранной научной литературы. У них нет новой аппаратуры, не хватает писчей бумаги, лаборатории не отапливаются. Удивительно, что они вообще что-то делают. И все же они успешно работают. Павлов проводит поразительные по своему размаху и виртуозности исследования высшей нервной деятельности животных; Манухин, говорят, разработал эффективный метод лечения туберкулеза, даже в последней стадии, и так далее... Дух науки - поистине изумительный дух... В Доме литературы и искусств мы слышали кое-какие жалобы на нужду и лишения, но ученые молчали об этом. Все они страстно желают получить научную литературу; знания им дороже хлеба".
Уэллс выступил на этом заседании КУБУ и предложил организовать доставку научной литературы из Англии. Его предложение было тут же принят".
Пожалуй, ни в чем другом Уэллс не проявил столько энтузиазма и энергии, как в своем стремлении поддержать русскую науку.
Вскоре после его отъезда из России в Петроград стала поступать научная литература в весьма значительном количестве. При Доме ученых удалось даже устроить специальный читальный зал для работников Академии наук, унивеоситета и других научных учреждений Петрограда. Русская наука обязана Уэллсу по меньшей мере признательностью. Он поддержал петроградских ученых в трудное для них время тем, что было для них "дороже хлеба".
За десять дней, проведенных в Петрограде, Уэллс побывал в нескольких школах и рабочих университетах, принял участие в обсуждении проспекта издательства "Всемирная литература", познакомился с работой института экспериментальной медицины, посетил Академию наук, Дом ученых. Он осматривал коллекции Эрмитажа и слушал Шаляпина в опере. В Петрогубкоммуне он внимательно изучал "постановку продовольственного дела в Петрограде". "Уэллсу, - сообщает "Петроградская правда", были продемонстрированы картограммы и диаграммы, наглядно изображающие организацию снабжения и распределения продуктов среди петроградского населения. Писатель наиболее заинтересовался разработанной в настоящее время системой продзнаков, которые предполагается ввести в Петрограде взамен карточек. Уэлле посетил коммунальные столовые и предполагает ознакомиться также с хлебозаводами и другими предприятиями Петрогубкоммуны".
Об интересе Уэллса к организации народного хозяйства в России свидетельствует и К. Габданк, исполнявший в 1920 году обязанности председателя коллегии "Продпути", случайно оказавшийся в одном вагоне с Уэллсом, когда тот ехал в Москву, чтобы встретиться с Лениным.
Может быть, одним из самых значительных событий, связанных с пребыванием Уэллса в Петрограде было его участие в заседании пленума Петроградского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.
Он выступил с короткой речью, о содержании которой бегло упоминает в "России во мгле". Эта речь представляет достаточный интерес, чтобы привести хотя бы отрывки из нее. Текст ее был опубликован в "Петроградской правде".
Как сообщает газета, "Совет устраивает Уэллсу шумную овацию. Товарищ Уэллс произносит свою речь на английском языке. Ее переводит товарищ Зорин. Речь эта буквально гласит следующее:
"Я очень польщен оказанным мне приемом. Было бы самомнением думать, что такой сердечный прием оказан мне как личности. Я считаю, что честь эта оказана мне не как представителю страны или правительства, но как представителю свободной мысли Англии и Америки...
Я и единомышленники мои преследуем те же задачи, которые преследуете вы, а именно - всемирное государство социальной справедливости. Условия жизни на Западе - иные, чем в России, а разные условия жизни порождают разные приемы борьбы. Но конец будет тот же: всемирное государство, которому каждый будет служить по мере своих сил и которое будет обслуживать каждого, соответственно его потребностям.
Мы, на Западе, всеми силами стараемся добиться мира с Россией, - мира, при котором вы получите возможность продолжать в более легких условиях гигантскую работу создания нового политического и социального строя, среди полного разорения страны, доведенной до этого состояния милитаризмом и военной авантюрой царизма. Вы стоите перед созидательной работой, изумительной своим бесстрашием и силой.
Она не имеет себе равной в истории человечества. В ней выражение той гениальной способности России, которая давно проявлена в русской литературе, - я говорю о бесстрашной мысли и безграничном напряжении сил...