– А как частное лицо я добавлю: запомните все, что он вам сказал, ребятки. Запомните… На всякий случай.
И отключился.
С минуту только утробное гудение турбин да голоса на заднем плане в командном нарушали тишину в десантном крафте.
– Такие, вот, пироги, – развел руками Марк ван Торенс; при этом обе его ладони вышли за пределы экрана и голландец на миг стал похож на Безрукого Степлтона.
– У меня такое впечатление, – нарочито громко сказал Пир, – что весь этот бардак не прекратится, пока чертовы комиссии из ООН не уберутся с базы ко всем чертям и их поганый дух к черту не выветрится!
Пир вздохнул, а потом негромко и язвительно добавил:
– Для справки: это сказал я, полковник Лихачев, который через полчаса оторвет свою задницу от кресла и пойдет в бой. Под выстрелы мутонов. Так что претензии сможете предъявить мне по возвращении… либо моему трупу. Тоже по возвращении. Не помогаете, так хоть не мешайте, мать вашу так!
Пир рубанул ладонью воздух и обратился к Марку:
– Отключайся, старина.
Тот поспешно кивнул, и экран погас.
– Удачи! – сказали голосом голландца динамики в шлемах, и одновременно во всех пропали слабые фоновые шумы командного.
– Пир, – сказал Хелен Бреди, отстегиваясь и поднимаясь. – Дай я тебя поцелую!
– Везет тебе, тля! – с завистью протянул из последнего ряда Олег Малый. – Целуют… Эй, а шокер кто-нибудь захватил? – Малый неожиданно сменил тему.
– Зачем шокер? – спросил Винс Вега. – Там ведь мутоны. Небось, одни солдаты.
– Дух сказал, что могут быть не только мутоны… – протянул Раш задумчиво. – Эх, чую, нечисто дело. Затевают они что-то. Жаль, с нами ни одного псионика нет…
– У меня психоусилитель на месте, – проворчал Пир. – А что?
– А ты мутона под контроль взять сможешь?
– Попробую, – Пир пожал плечами. – На тренировках получалось.
– И мысли его понять сумеешь?
– Понять – вряд ли. Так, услышать обрывки мелодии…
Раш странно поглядел на Пира. Тот и сам удивился – с чего это он сравнил мысли с мелодией? Сорвалось с языка, а почему – гадай хоть сто лет.
Невольно вспомнилась первая тренировка, когда Пир взял пленного солдата под контроль и держал минуты две или три. Именно мутона. Тогда Пир после отключения с непривычки потерял сознание. Работа с психоусилителем – вещь достаточно сложная. Точнее, требующая специальных навыков. Ник Завадски, к примеру, уже навострился работать так ловко, что брал практически любого чужака с первой попытки, невзирая на пси-уровень жертвы и расстояние до нее. Пиру пока было далеко до Завадского, все-таки у него пси-уровень в два с лишним раза ниже, чем у Ника, но сознания он уже не терял. Правда, в бою ему еще не приходилось захватывать сознание чужаков, только на тренировках в психолабораториях. Последнее время в миссиях, где нужно было применять пси-оружие, этим занимались оперативники с высоким порогом внушаемости, а Пир неизменно возглавлял боевую группу. В незначительных же миссиях пси оружие не применялось вовсе – чужаки просто истреблялись на корню, и все. Без излишних сложностей.
– Народ, – спросил на всякий случай Пир. – Кто еще с пси-ампом работать умеет? Вдруг меня одного не хватит…
– Я, – ответила Хелен, преданно глядя на Пира.
– А уровень у тебя какой?
– Пятьдесят шесть.
– Хм! – обрадовался Пир. – Неплохо! Еще кто-нибудь?
Раш негромко проворчал в ответ:
– Я – psionic unsupport, ты же знаешь. И сам никому мозги не заморочу, и мне никто не сумеет.
– Знаю, Вилли… Ты – наше огневое прикрытие. Карающая, понимаешь, десница.
– Обо мне тоже все известно, – грустно улыбнулся Винс Вега, практически начисто лишенный псионических способностей. Только в отличие от валлийца Раша добряка Вегу любой сектоид, не говоря уж об этериалах, взял бы под контроль с легкостью.
– У меня получалось плохо, – честно предупредил Джошуа. – Уровень – семнадцать единиц.
«Еще хуже, чем у меня», – подумал Пир.
– А с вами все ясно, – вздохнул Пир, глядя на Малого и Порада. Эти двое на базе около месяца и определение уровня их псионических способностей просто еще не завершено. Уж слишком мало последнее время у оперативников оставалось времени на тренировки – миссии, миссии, миссии…
– Ладно. Ленка, будешь меня страховать, если что. Стив, первым вываливаешься ты, в драку лучше не лезь, давай обзор, так больше пользы. Винс, возьмешь пси-сканер, если кто интересный обнаружится, сразу отдавай его нам. Если получится взять под контроль – отводим его в сторону, разоружаем, снимаем контроль и глушим. Остальных – под корень, чем быстрее, тем лучше. Рассыпаться не станем, держимся группой. Постоянная связь, не забывайте. Кто полезет под прямые, как Пеев – шкуру спущу по возвращении… если останется что спускать. Кажется, все.
– Йэп, сэр! – бодро отозвался Вега. – Разрешите вздремнуть?
– Валяй, – хмыкнул Пир.
Можно подумать, он в состоянии запретить это!
Пир и сам забылся ненадолго. Из дремоты его выдернули голоса пилотов.
– Готовимся, икс-команда! Снижение!
Пилоты догадались завести на экран салона изображение. Свинцовая поверхность Норвежского моря походила на мрачное грозовое небо. Ни один барашек не белел на поверхности. В море торчала большая квадратная платформа на толстенных опорах. Надстройка на платформе сильно напоминала похожие сооружения на больших судах – угловатый куб из стекла и бетона, причем бетона явно больше, чем стекла. Белые посадочные круги для вертолетов четко выделялись на короткой полосе; в темноте круги, скорее всего, фосфоресцировали. «Рейнджер» завис над полосой. Пир увидел, что на тонкой мачте над антеннами надстройки трепыхается на ветру норвежский флаг.
Турбины завыли тише – «Рейнджер» опускался.
– Готовы, икс-команда? – рявкнул Пир, захлопывая лицевой щит шлема.
– Йе-эп! – в один голос проревели шесть глоток.
Бронированная туша ховертанка еле заметно шевельнулась, по периметру диска пробежала цепочка синеватых огоньков. Секунда – и танк взмыл на высоту метра. Призрачный шлейф смутно замерцал под выпуклым днищем.
Турбины взвыли последний раз и умолкли. Плавно опустилась сходня-платформа. Снаружи было сумрачно.
Танк величаво выплыл из «Рейнджера» и завертелся вокруг оси, давая оперативникам панораму.
– Чисто! – сказал Пир и шагнул на сходню. Поворот, прыжок. Рифленые подошвы глухо бухнули в покрытие полосы.
Семерка икс-комовцев рассыпалась редкой цепью и рысью направилась к подножию надстройки. Снизу, с платформы, она казалась очень высокой – с семиэтажный дом, а то и выше. В стороне, в центре платформы, высились ажурные фермы буровой вышки.
Пир бегом пересек голую и плоскую полосу, приблизившись к надстройке вплотную. Вблизи бетон казался еще серее, чем издали.
Посреди стены чернела одинокая дверь. К ней Пир и направлялся.
Дверь была незаперта. Пнув ногой в тонкое листовое железо, Пир шагнул внутрь надстройки, держа перед собой хэви плазму. В тот же миг прозвучали выстрелы и Пир почувствовал, как жадные зеленые импульсы вгрызаются в броню «Скорлупы». Не задумываясь, Пир спиной вперед вывалился наружу, наудачу пальнув в полутьму. Кто по нему стрелял, он так и не заметил.
Винс Вега, прижимающийся к стене рядом с проходом, тут же ногой захлопнул дверь.
– Сэр?
– А, черт! Жив я, жив… Броню попортили, гады.
– Сильно?
– Процентов двадцать, кажется. Я даже не видел кто.
Подоспел Уильям Раш и с разбегу бухнулся на живот перед дверью. Припал к стволу плазменной винтовки.
– Открывай! – буркнул он Веге. Тот дотянулся до ручки и рванул ее на себя. Лежащий Раш тут же саданул в проем длинной очередью. Внутри слабо зашлепали далекие шаги. Вега, протянув ладонь в сторону валлийца, попросил не стрелять. Раш мгновенно прекратил. Тотчас Вега скользнул внутрь, ныряя вбок от светлого проема двери. По нему снова выстрелили, но американца уже не было в том месте, куда целился кто-то из чужаков.
Следом внутрь юркнул Пир; теперь было легче, Винс Вега, который залег правее двери, короткими очередями поливал широкий коридор, не давая чужакам вести прицельную стрельбу.