— Я могу понять, почему, — сказала Диана.
По ее телу неожиданно пробежала дрожь. Нортон крепче сжал ее руку.
— Пойдем, тебе надо подбодриться, — сказал он, придерживая для нее входную дверь отеля. — Будешь пить свой знаменитый чай на ночь или на этот раз согласишься на что-нибудь покрепче? У меня в номере есть бутылка шампанского, давай я принесу ее в бар и попрошу льда?
Диана секунду смотрела на него, затем, отбросив осторожность, предложила:
— Почему бы не принести шампанское и лед ко мне в номер?
— К тебе? — переспросил он.
— Да, — подтвердила она. — Вчера вечером мы сидели в твоем. А мой номер здесь в два раза больше, чем в «Канторини». Еще довольно рано, а мне не хочется сидеть в этом баре…
— Это имеет отношение к твоей встрече в саду? Этот тип за столиком у окна не сводит с тебя глаз, — с жаром сказал Нортон.
— Тогда достань лед, — поспешно ответила Диана.
Диана взбежала по лестнице на третий этаж и влетела в свой номер, задыхаясь от возбуждения. Она вызывающе улыбнулась своему отражению в большом зеркале серванта. Из зеркала на нее смотрела женщина, чьи глаза светились — светились счастьем. На мгновение ее улыбка дрогнула. Жребий брошен. Если Нортон услышал в ее предложении больше, чем она хотела сказать, будь что будет. Уверенная улыбка вновь появилась на ее лице. Она не сомневалась, что он понял ее правильно, несмотря на все свои заявления о недостатке тонкости и такта.
Диана отвернулась, улыбка погасла. У Энтони были и шарм, и такт, и тонкость, но все это было внешним. Обаятельность Энтони была лишь маской, скрывавшей его истинную сущность, тогда как Нортон Брент — она была готова поклясться в этом — был именно тем, чем казался.
Услышав стук, Диана распахнула дверь и расхохоталась при виде Нортона с бутылкой шампанского под мышкой, с серебряным ведерком со льдом в одной руке и двумя высокими бокалами для шампанского в другой.
— Одна пожилая дама, увешанная жемчугами, очень подозрительно на меня посмотрела, — ухмыльнулся он. — Она явно решила, что я задумал что-то нехорошее.
Диана фыркнула, взяв у него бокалы:
— Пригласил бы ее присоединиться к нам.
— И заодно твоего обожателя, чтобы был четвертым!
Войдя в комнату, Нортон присвистнул.
— Ты уверена, что в отеле знали, что ты приедешь одна?
— Да. От меня требуется представить отчет о первоклассных номерах, запомни — это одно из преимуществ моей работы.
Диана сбросила туфли и забралась с ногами на диван.
— Ты уже во второй раз поишь меня шампанским. Это твоя привычка?
Нортон поставил бутылку охлаждаться и сел рядом с ней.
— На самом деле эту бутылку я вез домой, чтобы открыть в подходящий момент, перед тем как Дрю отправится в церковь. Но гораздо лучше открыть ее здесь. Как еще мы можем отметить наш последний вечер в Италии?
— Никак, — согласилась она. — Ты был удивлен тем, что я предложила пойти сюда?
— Очень, и, что и говорить, обрадован, — улыбнулся Нортон. — Я обещаю, что не буду усматривать в этом ничего большего, чем просто возможность провести последний вечер в более приятной обстановке, чем в баре. В частности, — добавил он, прищурившись, — на глазах у твоего Ромео из сада.
— Сколько можно говорить о нем!
— Если бы ты была здесь одна, он не оставил бы тебя в покое.
— Ничего подобного.
— Почему?
— Я знаю по опыту, — безмятежно сказала она. — Для меня это не внове. Я нередко сталкиваюсь с определенного рода поползновениями мужчин в отелях. Я привыкла избавляться от нежелательной компании.
— А почему со мной было иначе? — быстро спросил он.
— Вначале это вовсе не было иначе. Если вы напряжете свою память, Нортон Брент, то вспомните, что я была очень разгневана вашими приставаниями. Если бы не беспокойство о Китти, я бы даже не поздоровалась с тобой.
Нортон тяжело вздохнул.
— А с моей стороны это была любовь с первого взгляда!
— Вовсе нет, — смеясь, возразила она. — Во время нашей первой встречи все, что ты видел, — это некто, кто, как ты был уверен, держит ключ к тайне исчезновения твоего брата. Я сомневаюсь, что ты вообще заметил, что я женщина!
Нортон возмущенно фыркнул.
— Может быть, мне не хватает утонченности, но зрение у меня стопроцентное! Я прекрасно заметил, что ты — женщина. Хотя, признаю, что, когда ты сняла темные очки, это стало потрясением всей моей жизни. До этого момента я смотрел на тебя как на холодную, недружелюбную особу, вознамерившуюся воспрепятствовать моим усилиям разузнать что-нибудь о Дрю. Затем…