— Последнее из заклинаний, наложенных на Лунный Клинок, — закончила Улуйара, — наверное, самое могущественное из всех. Если рука жрицы, держащая его, тверда и удар верен, клинок срубит голову любому существу.
Улуйара помедлила, сверля Халисстру взглядом.
— Любому существу, — повторила она. — Будь то дроу, демон… или даже богиня.
Халисстра вдруг поняла.
— Так вот что пыталась сказать мне Сейилл, — прошептала она. — Я должна воспользоваться Лунным Клинком, чтобы убить не Квентл Бэнр, но саму Ллос.
Улуйара долго глядела на нее, прежде чем проговорила:
— Как ни невероятно звучит, но это так.
— Но я… Но она…
Раздавленная чудовищностью этой мысли, Халисстра была даже не в силах возражать. Она, Халисстра, — бывшая жрица Ллос, лишь недавно поднявшаяся к свету Эйлистри, — должна убить самую могущественную из всех известных дроу богиню? Мечом? Даже думать об этом абсурдно. Более того, смешно. Она была очевидицей поединка между богами, когда Вараун и Селветарм сражались друг с другом у храма Ллос на Дне Дьявольской Паутины. Никто из присутствовавших при этом смертных — даже Фарон — не смог бы повлиять на исход их битвы, даже если бы попытался. Но Халисстре пришло в голову, что Эйлистри, должно быть, знает, что делает, и что она избрала ее по какой-то причине.
Хотя, по правде говоря, Халисстра этой причины не понимала. Она знает лишь несколько заклинаний баэ'квешел — в основном простая исцеляющая магия — и лишь пытается заново разучить некогда дарованные Ллос жреческие заклинания, которые Эйлистри теперь неспешно открывает ей в другой форме. Халисстра сейчас подобна человеку, который долго был прикован к постели болезнью и медленно учится ходить снова. А Эйлистри ожидает, чтобы она не просто пошла, а побежала. Даже помчалась стрелой.
Невероятно, как сказала Улуйара.
Но так ли это? Может, Ллос и не умерла, но она бездеятельна — и невнимательна. Когда Халисстра выкрикивала свои богохульственные речи, ничего не произошло. Даже уничтожение фазового паука с помощью лунного огня Эйлистри не смогло пробудить ее гнев. Да, йоклол — прислужницы Ллос — смогли убить одну из жриц Эйлистри, но ничто впрямую не указывало при этом на саму богиню. Судя по провидению Улуйары, храм Ллос по-прежнему запечатан огромным черным камнем. Камнем, похожим на голову, — и у этой головы есть шея.
Шея из камня — материала, который Лунный Клинок рубит столь же легко, как обычный меч — незащищенную плоть. Одним-единственным точным ударом магического клинка эту шею можно перерубить. Если этот удар нанесет одна из тех, кто предан Эйлистри.
Действительно ли это может убить Ллос?
Халисстра покачала головой.
— Почему я? — спросила она Улуйару. — Наверняка Эйлистри могла найти более достойную жрицу. Тебя, к примеру.
— Избрали не меня, — ответила Улуйара. Потом, после минутного размышления, добавила: — Ты отличаешься от остальных слуг Эйлистри: ты единственная, кому Квентл Бэнр и остальные поверят. Если они сумеют достичь владений Ллос и ты будешь среди них, то окажешься на выгодной позиции, чтобы покончить с мрачным владычеством Ллос и освободить ее детей из липкой паутины, не пускающей их в мир, принадлежащий им по праву рождения.
— Если действительно такова воля Эйлистри, я попытаюсь, — медленно выговорила Халисстра. Потом до нее дошло, что надо бы сделать первый шаг на этом грандиозном пути. — Сейилл сказала, что Лунный Клинок был утрачен в Студеном Поле. Где это?
— В трех днях пути на юго-восток отсюда, на краю великого леса, — ответила Улуйара. — Это опасное место. Столетия назад оно было полем битвы и до сих пор пропитано высвобожденной некогда отвратительной магией. По нему все еще скитаются призраки сражавшихся и погибших здесь когда-то воинов — наиболее опасные зимой. Когда стужа на земле становится подобной могильному холоду, они поднимаются, чтобы сражаться снова, — и сметают все на своем пути.
Халисстра продолжала думать о словах Сейилл и слушала не очень внимательно.
— В Студеном Поле обитает дракон? — спросила она, не забыв предостережение насчет червя.
Улуйара пожала плечами:
— Никто его там не видел, но такое вполне возможно. Говорят, в той битве участвовали драконы. Их магическое дыхание выжгло Студеное Поле, и его земля бесплодна и по сей день. Возможно, один из этих драконов все прошедшие столетия таился там в своем логове.
— А как пропал Лунный Клинок? — поинтересовалась Халисстра. — Сейилл сказала, что он был у «нее». У кого? У жрицы?
Взгляд, которым Улуйара наградила Халисстру, был странен. Жрица глядела на нее так, словно она вдруг поняла что-то насчет Халисстры — что-то важное.
— Та, что несла Лунный Клинок, была жрицей высшего уровня, — произнесла она. — Одной из наших Танцовщиц С Мечами. И она была родом из того же города, что и ты. Она пришла из Чед Насада.
Халисстра кивнула. Она была удивлена, узнав, что кого-то еще из ее родного города тоже занесло в этот храм, в такую даль от дома.
— Из какого Дома она была? — спросила Халисстра.
— Из Дома Меларн.
— Как… как ее звали? — обескуражено спросила Халисстра.
— Матира.
Халисстра нахмурилась.
Сначала это имя показалось ей незнакомым, но потом из памяти всплыло детское воспоминание. Ей вспомнился день, когда она заметила, что один из бюстов, украшавших главный зал Дома Меларн, испорчен. Тот, кто уничтожал зубилом черты каменного лица и имя, вырезанное на постаменте, был небрежен, так что можно было еще разобрать первую букву — «М». Обнаружив это, Халисстра спросила у матери, чей это бюст и почему он в таком виде. В ответ она получила пощечину — пощечину столь сильную, что она рассекла ей верхнюю губу. Халисстра припомнила даже свое изумление — и вкус собственной крови. Тогда она усвоила, что некоторые вопросы лучше не задавать.
Однако тем сильнее ей захотелось узнать ответ. Поэтому годы спустя, став жрицей, она воспользовалась одним из дарованных Ллос заклинаний, чтобы удовлетворить свое любопытство. Под воздействием магии имя на уничтоженном бюсте высветилось отчетливо: «Матира». Путем осторожных расспросов удалось собрать крупицы информации об этой женщине, которая впала в немилость и вынуждена была бежать из Чед Насада лет за десять до рождения Халисстры. Однако выяснить, в чем состояла ее «измена», Халисстре узнать так и не удалось. В конце концов ей наскучило распутывать клубок давнего семейного скандала, и она забросила это занятие.
— Значит, — тихо проговорила Халисстра, — Матире пришлось бежать из Чед Насада, потому что она обратилась к вере Эйлистри.
— И она пришла сюда, — закончила за нее Улуйара. — И возвысилась среди сестер по вере, став Танцовщицей С Мечом, и это она была той жрицей, которая принесла Лунный Клинок в Студеное Поле — и потеряла его там.
А теперь именно Халисстра должна отыскать его и использовать так, как хотела Эйлистри, — чтобы убить Ллос.
Слишком много для простого совпадения. Халисстра видела во всем этом руку Эйлистри. Кто, как не богиня, способен сплести жизни смертных в столь прихотливый узор, строя планы, рассчитанные на века? Халисстра была уверена, что, попытайся она уклониться от этих поисков, Эйлистри нашла бы способ направить ее на предписанную ей стезю.
Она ужаснулась этой мысли. И в то же время это давало надежду на успех. Она должна доверять богине, пусть даже научилась доверию совсем недавно. И оно пока еще давалось ей с трудом.
Оставался, однако, еще один вопрос.
— Как мне отыскать Лунный Клинок? — спросила она.
Улуйара смотрела на луну и довольно долго молчала. Потом медленно произнесла: