— Это имеет какое-то отношение к мри? — спросил Дункан.
Ставрос покачал головой.
— Я не знаю. Я полагаю, что вся команда будет оставаться на корабле, пока положение не прояснится. По крайней мере… — глаза Ставроса поднялись к потолку, к вентиляционным отверстиям, лампам и каким-то загадочным устройствам, назначения которых земляне не понимали и потому не доверяли им. Взгляд был предупреждающим: Ставрос хотел бы сказать больше, но не может в данной ситуации.
— Бай сказал, что утром нас переправят в штаб-квартиру. Сейчас на планете ночь, и он советует нам хорошо выспаться и отдохнуть, чтобы завтра встать пораньше и насладиться приятным путешествием по Кесрит.
Бай был почтителен и вежлив. Это сквозило в словах Ставроса. В этом не было ничего необычного, и Дункан понимающе кивнул.
— Тогда доброй ночи, — сказал Ставрос. — Полагаю, что наша задержка здесь будет достаточно долгой, так что есть время поспать.
— Доброй ночи, сэр, — ответил Дункан, взглянул на старика и аккуратно закрыл за собой дверь. Ему уже в который раз хотелось спросить Ставроса, каково же истинное положение вещей и насколько он сам верит в то, что ему сказал Хулаг.
В последнее время, когда регулы сделали их заключение более строгим, Дункан начал изучать язык регулов. Он делал это с тем же рвением, с каким изучал в свое время воинское искусство офицера планетарной разведки и искусство выживания. Он начал с простейших фраз и достиг уже таких успехов, о каких не мог и мечтать. Он не был ученым. Он был просто напуганным человеком. Его по-прежнему мучили ночные кошмары, страх одиночества становился все сильнее и сильнее. Ставрос старик, — думал он теперь, — а время, которое пройдет, пока прибудут земляне, довольно значительно. И регулы, которые совершенно не ценили жизнь своих молодых, могли спокойно убить его, молодого помощника, пережившего своего старшего. Ведь жизнь юноши для них ничего не значит.
Основной причиной назначения Ставроса на его должность был возраст, но теперь от возраста зависел еще и успех миссии. И если что-нибудь случится с Ставросом, Дункан останется совершенно беспомощным, неспособным связаться ни с кем из старших, так как молодые регулы не допустят его к баю Хулагу — единственному, кто более или менее сносно говорил на языке землян.
Дункан боялся даже подумать о том дне, когда ему придется остаться один на один с регулами.
До высадки на Кесрит предстояли долгие часы. Нервы Дункана были слишком напряжены для того, чтобы он мог уснуть. Поэтому он собрал все свои записи и начал изучать язык с таким рвением, словно от этого зависела его жизнь.
Он сидел до тех пор, пока листы бумаги не выпали у него из рук, и он не забылся в коротком сне. Его разбудил регул, который распахнул дверь и принялся бесцеремонно собирать вещи Дункана и командовать.
Пришли еще несколько регулов и стали грузить багаж на тележку. Дункан пытался протестовать против подобного обращения, но те хранили молчание, лишь изредка обмениваясь между собой короткими фразами. Грузовая тележка укатила, показалась вторая — для пассажиров.
— Быстрее, быстрее, — подгонял один. Видимо, это было единственное слово из словаря землян, которое он соблаговолил выучить. И только когда из своей комнаты показался Ставрос, молодые регулы стали проявлять некоторое почтение и уважение.
Пожилой человек вызвал у них боязливое почтение, даже страх.
Но Дункан, взглянув прямо в лицо одного из регулов, который наклонился, помогая Ставросу сесть, увидел крепко сжатые щели ноздрей и губ, что означало неприкрытую ненависть.
Они прибыли на Кесрит, где будут жить среди регулов — своих будущих компаньонов и советчиков, уже многие века живущих здесь. И в течение тридцати дней, а может и больше, землян будет всего двое — без какой бы то ни было защиты и средств к обороне. Они прибыли на планету, которая принадлежала регулам и мри, планету, которую команда «Хазана» называла своим домом.
Дункану было ясно, что ненависть, которую регулы испытывали к ним, прибывшим на Кесрит завоевателям, была обусловлена не только расовыми и политическими мотивами.
И возможно, на Кесрит есть регулы, которые не согласны с договором, передающим их планету землянам.
Небольшие неприятности, как сказал бай Ставросу. Может, для бая эти неприятности и были небольшими — ведь регулы неспособны лгать. Но в глазах молодых регулов лжи не было вовсе, и в них Дункан прочел больше, чем услышал от Хулага.
После прибытия на Кесрит они будут жить в здании, именуемом Ном, в центре главного города планеты. Там они будут защищены от раздражающего действия атмосферы Кесрит в первые, особо критические дни. Там им предстоит приспособиться к местному климату.
Дункан увидел лицо Ставроса, впервые вышедшего из теплого чрева корабля в широкий мир, впервые взглянувшего на холмы, горы, широкие белоснежные долины, освещенные странным призрачным светом розового солнца.
Для Ставроса этот новый мир должен был стать родным домом. Его миссия заключалась в том, чтобы все подготовить к прибытию землян и затем немедленно начать строить новую земную колонию. Дункан понял, что предстоящие пять лет будут для него чрезвычайно долгим сроком.
Регулы и соленые озера, гейзеры, пыль, шахты; солнце, казавшееся большим воспаленным пятном на небе. Дункан бывал на многих планетах, видел и голые камни, и утопавшие в роскошных цветах равнины. Но он никогда прежде не видел планет, которые были бы настолько враждебны к человеку, как Кесрит.