— Лететь можешь? — спросил я всё ещё не отошедшую от последствий применения телепатии напарницу. Та едва кивнула, и я приготовился взлетать, однако увидел знакомую фигуру, которая сражалась с «чёрным» врукопашную.
Я хвостом отшвырнул оппонента Кристофера в сторону, и тот, запыхавшись, проговорил:
— И зачем я тебе сдался, Фейд? Тебе уже есть о ком заботиться, — он кивнул в сторону белой, — а ты меня спасаешь. Думаешь, я тебя прощу и дам вернуться к Лиссе? Не дождёшься!
Он выхватил из-за спины пистолет и выстрелил в меня в упор, а сам побежал в сторону стоянки на возвышении, где находились уцелевшие автомобили. Пуля из мелкокалиберного пистолета не могла сильно мне повредить — спасибо моему модифицированному телу — но она пропорола мышцу, и теперь мне было тяжело двигаться, а о полётах и речи не шло — система выкинула предупреждающее сообщение о том, что от пребывания в небе лучше воздержаться хотя бы на три дня. Но я пересилил боль, заблокировал сигналы потревоженных нейронов и обратился к спутнице, которая собралась ринуться вдогонку Кристоферу и отомстить ему:
— Пусть уходит. Он, может, и не лучший представитель человеческого рода, но он не заслуживает смерти. Полетели.
Я не стал следовать за Коуэллом, хоть и хотел вернуть жизнь в прежнее русло. Я понимал, что моё возвращение могло бы стать губительным и для меня, и для Лиссы — либо Кристофер меня бы пристрелил, либо нагрянули бы мерки, которые, как выяснилось, не оставляют неоконченных дел; не было сомнений, что цель их рейда на карьер — отбить меня у бандитов.
— Ты… Ты в порядке? — прошептала айн’кин. Её голос оказался слабым и тихим, как шелест ветра.
— Да, всё хорошо. Поспешим же.
Я расправил крылья и с трудом взлетел, покачиваясь. Полёт, прежде естественный, давался большими усилиями: порванная мышца не могла взять на себя часть нагрузки, и остальные работали на пределе. Спас налетевший попутный ветер, который помог развить высокую скорость и избежать пуль с земли.
Спустя четверть часа я всё же выбился из сил, и мы скрылись в подвале полуразрушенного ангара, чтобы передохнуть и выработать план действий. Как только я привалился к кирпичной стене полутёмного помещения, я с пугающей ясностью осознал, что идти мне некуда. Оставалась лишь одна надежда.
— Ты не помнишь, где находится ближайшее подземелье айнов? — обратился я к драконессе — я всё же смирился с этим обозначением, раз люди нас так воспринимают — которая дремала рядом со мной. Она выглядела полностью опустошённой, будто побег выжал из неё душу.
— А? Я… я не понимаю, — после паузы она неуверенно заговорила. Она боялась меня: судя по её эмоциям, она воспринимала окружающую её реальность как нечто чуждое, пугающее. Словом, её рассудок был искажён из-за мощных пси-способностей.
Я попробовал зайти с другого угла — чётко представил себе подземный санаторий, в котором побывали мы с Кристофером. Сработало: драконесса начала что-то обдумывать.
— Да, знаю. Час на восток, комплекс «Север-А4». Жилые помещения, биологические лаборатории. Законсервирован.
Теперь её тревога начала уходить, сменившись желанием помочь. Я удовлетворённо произнёс:
— Хорошо. Нам нужно попасть туда, там может быть что-нибудь, что поможет мне вылечиться. Ты со мной?
— Зачем? — радость так же резко сменилась на недоверие. — Комплекс законсервирован, чтобы не пускать посторонних. Ты посторонний, тебе туда нельзя.
— Ты знаешь, что хозяев комплекса больше нет? Думаю, они не были бы против, если бы я попросил у них помощи. А так как просить помощи не у кого, то, думаю, мы можем войти туда.
— Нет, мы не можем. Приказ «О правах доступа».
Она телепатически отправила мне текст древнего, утратившего силу документа. Однако он не стал мне помехой — просмотрев его, я парировал:
— А что, если я скажу, что у меня категория доступа 3+?
Выше 3+ была только четвёртая, категория, которую присваивали Старейшим — членам Старшего Совета, высшего правящего органа айнов. От моей категории «четвёрка» отличалась лишь полномочиями подписывать документы, имеющие силу закона, и управлять административным кадровым составом всех уровней. Я же со своей категорией имел доступ абсолютно во все помещения и комплексы, за исключением разве что личных покоев Старейших, имел право на личную охрану… Я даже мог быть судьёй и подписывать постановления, согласовывая их ещё с двумя айнами с такой же категорией. Если же говорить о насущном, я вполне мог бы устроить в комплексе «Север-А4» неплохую временную базу.
Реакция белой вновь была неожиданной: она склонила голову в поклоне.
— Высший… — так у айнов было принято приветствовать старших по рангу. Мне же эти титулы были ни к чему, поэтому я подошёл к спутнице, коснулся её лба своим и произнёс:
— Запомни, я — не высший, я — Фейд. А ты…
— Файра. Ты — Фейд. Я — Файра.
Наши взаимоотношения пошли на лад. Фай оказалась довольно сообразительной и ловкой, несмотря на свои странности. Пока я трое суток отлёживался, она охотилась в пустыне, то и дело принося тушки животных, которых тут же свежевала — она владела когтями лучше, чем я. Я же поджаривал мясо плазмой, попутно учась контролировать свою «боевую магию» — как оказалось, можно не только плеваться концентрированными сгустками, но и выдыхать пламя постепенно. Первую пару тушек я всё же испортил, попутно едва не взорвав нас обоих, но вскоре дело пошло на лад. В обмен на заботу я давал Файре то, в чём она больше всего нуждалась — общение.
По вечерам мы устраивались в углу поудобнее, она прижималась к моему боку, и я неторопливо пересказывал ей события, произошедшие со мной за время жизни с Коуэллами. Тоска по Лиссе ещё не обострилась — Фай на какое-то время заменила её — однако я не мог вспоминать человеческую девушку с равнодушием. Я тешил себя мыслью о том, что Лисса сильна духом, и моё исчезновение не скажется на её жизни.
Утром четвёртого дня ноющая боль в груди сошла на нет, и мы решили не откладывать рейд на «Север-А4». Позавтракав поджаренным накануне парнокопытным, мы с Фай покинули временное убежище. Сначала я постоял на пороге с десяток секунд, прикрыв глаза третьими веками, вновь привыкая к яркому свету Сахары, затем расправил крылья и потянулся, чтобы размять суставы.
— Ну что, Фай, по… Ап-чхи!
Песок, снесённый ветром, набился в ноздри, и я нелепо чихнул, заодно плюнув плазмой. Когда я обернулся к Файре, та каталась по земле и смеялась, впервые с момента нашего знакомства. Меня это порадовало: я сумел вернуть дотоле запуганную, забитую драконессу к жизни. Заметив, что я смотрю на неё, она, устыдившись своего веселья, села. Её лицо (не морда, предпочитаю термин «лицо» по отношению к разумным существам) выражало замешательство и смущение.
— Прости… — вздохнула она и виновато взглянула мне в глаза. Я подошёл и провёл передней лапой по её щеке.
— Да брось ты. Я и вправду выглядел забавно, так отчего же не посмеяться? Помни, мы равны.
— Хорошо. — Она приободрилась, встала и расправила крылья. — Летим?
— Летим, — я взял разбег и уже привычным движением оторвался от земли. Фай, несмотря на юность и меньшие размеры, не отставала, а наоборот, опережала меня, показывая дорогу.
До цели нам не хватило пятнадцати минут: внезапно небо посерело, налетел шквалистый ветер, несущий тонны песка, и грянула буря. Мы пошли на снижение, ориентируясь на небольшой городок впереди с расчётом укрыться в каком-нибудь здании, но порывистый шквал вынудил нас сесть прямо в песках. Населённый (когда-то) пункт мы потеряли из виду, найдя лишь хлипкое укрытие в виде полуразрушенного фермерского амбара. От ветра здание худо-бедно защищало, но песок был повсюду. Мы закрылись в пристройке, которая выглядела надёжнее, и приготовились ждать спада бури.