Он потерял контроль над дыханием в битве с Азулой, в тот ужасный день, когда она пыталась заманить его в цепи обещанием отцовского прощения. Потерял дыхание, потерял контроль, проиграл битву.
«Я не допущу этого снова».
Он не мог работать над стойкой. Не мог тренировать ката даже без огня, потому что вокруг было полно чужих глаз. Но он мог дышать.
Точнее, мог бы, если бы одно харизматичное недоразумение не пыталось подобраться к нему со спины, со стороны пострадавшего глаза.
«Ты хочешь, чтобы люди верили тебе, но гораздо больше ты хочешь быть главным. Поэтому ты не можешь удержаться от того, чтобы лишний раз не ткнуть в больное место в мелочах, которые, как ты думаешь, люди не замечают. И я готов поспорить, что многие не замечают. Я готов поспорить, что твоя маленькая шайка считает тебя чистым золотом. Я готов поспорить, что Катаре ты тоже нравился, пока не выкинул какую-то глупость.
Азула сожрала бы тебя на завтрак».
— Знаешь, как только я увидел твой шрам, я сразу понял, кто ты.
«О, черт».
Он сохранил голову, когда Дух Океана пытался его утопить. Он не станет паниковать сейчас.
Вдох, и он с опаской посмотрел на Джета.
— Ты такой же изгой, как и мы, — продолжал Джет, стоя рядом с ним. — И мы, изгои, должны держаться вместе. Мы должны прикрывать друг другу спины, потому что никто больше этого не сделает.
Предложение, столь же очевидное, как завернутый в шелк кинжал.
«Присоединись ко мне. Или не присоединись, но тогда я начну задавать вопросы.
Проклятье, мы с дядей не придумали, что делать, если кто-то захочет, чтобы мы остались».
— На борту есть лекарь?
Кричал один из членов экипажа. Он крепко держал покрытого потом беженца. При взгляде на мечи-крюки Джета, его глаза прищурились.
«Что ещё?»
— Пожалуйста! — выпалил беженец, обращаясь к палубе, покрытой туманом и усыпанной людьми, большая часть из которых ещё спала. — Моя жена… так много крови… есть хоть кто-нибудь?..
Забыв про Джета, Зуко кинулся за своим набором.
***
«… от меня пахнет кровью».
Уставший Зуко сидел возле пациентки, пока её муж обнимал и целовал свою всё ещё бледную жену, поливая её потоками слез.
— Убедитесь, что она выпьет столько воды, сколько захочет, — сказал он флегматичной седовласой тетушке, сидевшей рядом с ним. — Чай был бы лучше. Воду обязательно кипятить. Ей стало плохо от вчерашней бурды. Это не имело бы значения, не будь у неё… — он повел рукой в воздухе, но не знал нужных слов.
— Разрывов после родов, — кивнула головой тетушка, качая на руках спеленатого младенца, который проспал всё это время. — Три недели назад. Я думала, она поправилась. — Её лицо скривилось. — Она клялась, что поправилась.
— Свежее мясо, — устало продолжил Зуко. — Рыба, если вы уверены в её свежести. Я исцелил её, но надо восполнить количество крови. — Он нахмурился. Он что-то забыл, точно.
— Соль, — твердо сказал дядя Айро, появившись в его поле зрения. — Её кровь и так достаточно жидкая. Если соли недостаточно, кормление младенца только усугубит положение. — Он улыбнулся и протянул ему дымящуюся чашку. — Кажется, она не единственная, кому это пойдет на пользу.
— Мпф? — выдавил Зуко, незаметно для себя выпив половину. Сладко, и чуточка соли. Где дядя их раздобыл?
— Мы вошли в док, — Айро по-прежнему улыбался, но его глаза метнулись по направлению к трапу. — И, кажется, я привлек излишнее внимание.
«… Проклятье».
***
— Мы не из Туманного Болота!
— Ну конечно нет, господин Ли, — сухо произнесла таможенница, проштамповав их бумаги таким количеством красных чернил, что им было впору закровоточить. — Как никто и никогда.
Городской стражник Хьёдзин наблюдал, как пожилой джентльмен — Муши, если информация, полученная Амаей из определенных источников, была верна — что-то прошептал на ухо разъяренному подростку, и подавил смешок. Судя по вспышке озорства на добродушном лице, это скорее всего было «смирись с этим, Ли». Не совсем стандартная реакция для беженца из Царства Земли… Но вполне понятная, принимая во внимание то, кем они были на самом деле. Беженцам Амаи всегда было, что рассказать. Эти двое выглядели гораздо интереснее, чем большинство.
Подойдя к будке, стражник прочистил горло.
— Проблема, госпожа?
— Нет, никаких проблем, — быстро ответил Муши с невинным видом котенка карликовой пумы. — Просто мы отвлеклись, встретив такую редкостную красоту. — Он обернулся к чиновнице с очаровательной улыбкой лисоантилопы. — Позвольте сказать, что вы похожи на распустившийся цветок, и ваша красота опьяняет.
Кажется, даже огромная бородавка над её бровью улыбнулась.
— Ты тоже ничего, красавчик. Мур-р-р.
«Я сейчас умру от смеха. Прямо здесь, прямо сейчас». Внутри Хьёдзин хохотал, в то время как подросток, казалось, готов был провалиться под землю от смущения. «Нет, держи себя в руках. Вероятно, они до смерти напуганы под всем этим блефом».
— Но это не меняет фактов! — чиновница ткнула ручкой печати в сторону Ли. — Нелицензированные целители не имеют права практиковать в Ба Синг Се! Покорители воды или нет!
«Ух-ты, ух-ты… Что?» — подумал Хьёдзин.
— Она истекала кровью! — оправдывался Ли.
— И паром ещё полностью не зашел в Ба Синг Се, — плавно вставил его пожилой родственник. — Конечно теперь, когда мы знаем закон…
— Правила есть правила! Правила поддерживают порядок. Нравится вам это или нет, но будет проведено расследование!
— Насколько сильно это задержит очередь? — встрял Хьёдзин. — Вероятно, на целый день, если придется опрашивать каждого на пароме. Ужасный способ приветствовать добрых граждан, пытающихся построить новую жизнь в нашем городе. Если паром не пристал к доку, то он не нарушил закон.
Она скукожилась, открыла рот…
— Ему просто нужна лицензия, — продолжил Хьёдзин, прежде чем она процитирует ему главу и пункт. — Мне всё равно скоро уходить с дежурства. Я могу сопроводить их к целителю Амае, чтобы она проверила его подготовку. Я уверен, что она уведомит надлежащие власти, если будут какие-то проблемы.
— Что ж… Полагаю, это приемлемо…
— Вы настолько же великодушны, насколько красивы, — улыбнулся Муши. — Мы не забудем вашей доброты.
— Смотри у меня, — сухо отозвалась она, ставя последний въездной штамп перед тем, как отдать бумаги. — Вам повезло, что вы застали меня в хорошем настроении.
— Невероятно повезло, — провозгласил Муши, кланяясь. Подросток сглотнул, но последовал его примеру.
«Неуклюжий поклон, и он едва остановил пальцы, чтобы не сложить Пламя», — заметил Хьёдзин. — «Муши ещё ничего, но этот бедный парнишка покинул Народ Огня не более, чем несколько месяцев назад. И он тренированный боец, который уже успел повздорить не с тем покорителем огня. О, духи. У Амаи будет полон рот хлопот с этим парнем».
— Пройдемте со мной, господа.
Сопровождая беженцев на поезд, Хьёдзин почувствовал, как ему в затылок уперся чей-то взгляд, и обернулся. Одинокий подросток. Загнутые крюками мечи. Карие глаза потемнели от подозрения и гнева.
«Черт, надеюсь, он не разглядел их глаза. Слава духам, что Ба Синг Се так огромен. Шансы велики, что он видит их в последний раз».
Он провел их в более пустой вагон и сел на скамью напротив, положившись на то, что его форма удержит остальных пассажиров на почтительном расстоянии.
— Я стражник Хьёдзин. Я слышал, что вы прибыли издалека… и что с вами случился тепловой удар.
— Что? — настороженно спросил Ли.
— Да, — ответил Муши, явно расслабившись. — Куда мы едем?
— К целительнице Амае, — честно ответил Хьёдзин. — Мы старые друзья. Она некоторое время заботилась обо мне, когда мне было шесть. Она хорошо умеет помогать людям, которые хотят начать сначала.
— О?
— Увидите, когда мы приедем, — улыбнулся Хьёдзин, рассматривая необычные золотые глаза. Он много раз видел их у людей, которым Амая помогла за долгие годы, но каждый раз они пугали его.