Боль внутри притуплялась, и это пугало сильнее всего. Другие покорители были слишком малы, чтобы помнить. Он был старше.
«Мне было восемь, и я нуждался в чем-то, но не мог — не мог — понять, что это такое. Словно я хотел есть и пить, и я тонул и не мог глотнуть воздуха. Мне не было холодно, но я замерзал, огонь притягивал меня, я нуждался в нем…»
Тогда ему был нужен огонь. Как теперь ему была нужна вода.
В ужасе он выбросил вперед левую руку, и в его ладони родился огонь, в то время как волна воды опала.
«О, да. Очень умно, идиот!»
Он погасил огонь, чувствуя небывалое облегчение, даже несмотря на то, что так позорно нарушил маскировку. Что бы с ним ни случилось, его покорение огня оставалось в целости и сохранности.
Не было никакого чувства неправильности. Просто… покорение элемента.
Сев на корточки, Зуко провел рукой над мокрой черепицей, не касаясь крыши. Вода собралась в капли и последовала за его рукой.
«О, Агни».
Он должен был быть в панике, он знал. Но ярость, паника и страх за жизнь дяди так часто прожигали его душу за последние дни… что больше ничего не осталось. Он чувствовал только оцепенение.
«Я больше никогда не смогу вернуться домой».
Нет, дела обстояли ещё хуже. Гораздо-гораздо хуже.
— Значит вот каков твой ответ, — прошептал Зуко духу, сияющему над его головой. — Народ Огня уничтожил Воздушных Кочевников, а теперь ты уничтожишь нас. — По его щеке скатилась слеза, он сердито её вытер. — Вот как всё будет. У моего отца всего два наследника, и Азула безумна. — Ещё одна слеза, он дал ей упасть. — Когда он умрет, она вступит в права наследства. И я знаю, что она сделает. Думаешь, сейчас война ужасна? Просто подожди.
— А если она не вступит в права наследника, — Зуко с трудом сглотнул. — Покорители огня верные. Мы нуждаемся в этом. Если не будет Хозяина Огня, мои люди разорвут друг друга на части. Мы не сможем остановиться. И когда наша оборона падет, когда мы сцепимся друг с другом в гражданской войне… — Он видел эту картину ясно, как при свете дня. Корабли Племен Воды, заплывшие в самые глубокие гавани Народа Огня. Их трапы опускаются, выпуская лавину покорителей земли, с боевыми кличами потрясающими сталью и камнями.
Зуко стиснул пальцы, глядя на луну сквозь застилавшие глаза слезы.
— Замечательный план. — Он церемонно поклонился, признавая победителя. Затем выпрямился и с вызовом посмотрел на серебристый серп. — Но мы не Воздушные Кочевники. Мы будем сражаться. Мы выживем. — Он проглотил слезы. — Я буду спасать их. Столько, сколько смогу.
«Я научусь тому, что делает Амая. Всему, что только можно. И тогда…»
И тогда что? Прятать испуганных беженцев по всему Царству Земли? Их найдут. Выследят. Убьют.
«Я пока не знаю». Стиснув зубы, Зуко слез с крыши. «Но я что-нибудь придумаю. Лу Тен говорит, что у духов от меня головная боль. Агни, надеюсь, что он прав».
***
— Ты отвратительно бодр для столь раннего утра, — буркнула Амая, допивая чай, и тут же пожалела, что не может забрать свои слова назад. Если Хьёдзин прав — а у неё не было повода сомневаться в нем — Ли может и не понять, что это просто легкое поддразнивание.
«Он похож на сына вождя Северного Племени, который как-то пытался выдавать себя за простого представителя Южного. Просто чудо, что его до сих пор не раскрыли».
Нет, не чудо, если принять во внимание всё, что она знала о Ли. Чистые, неослабевающие усилия, питаемые интеллектом, стойкостью и жгучим желанием жить, которыми отличались лучшие из её подопечных.
— Покорители огня встают вместе с солнцем, — сказал Ли, изучая одолженный ему Амаей свиток. Его голос был ровным, словно он не заметил резкости её слов. — Полярные лета — это просто ад. Никто не может уснуть. Полярные зимы… хорошая причина не ездить в том направлении.
Амая старалась не реагировать на его слова, складывая все факты, чтобы впоследствии как следует обдумать. «Ты бывал на полюсах. Не один раз. И обычно тебя окружали покорители огня. Что ты там делал?»
Ей надо подавить желание узнать. Она завела привычку не выведывать о прошлом людей до того, как они пришли к ней. Но ни один из них не был покорителем.
«Я хочу знать. Ты совершил нечто невозможное. Как?»
Он настороженно посмотрел на неё.
— Я не знал, что покорителям воды надо бодрствовать по ночам.
«Хм, тебе тоже любопытно».
— Мы не бодрствуем, — пояснила Амая. — Я предпочитаю работать во второй половине дня из-за пациентов, которым зачастую приходится работать от рассвета до сумерек, с нерегулярными выходными. И по личным причинам. Я, может, и мастер-целитель, но я отнюдь не сильный покоритель воды. Я пользуюсь преимуществом луны при любой возможности и для более серьезных случаев.
Плечи Ли немного расслабились.
— Вы укрепляете свои слабые места. Понимаю.
Амая нахмурилась.
— Твой дядя очень хорошо отзывается о твоих навыках.
— Это он хорош. Я… даже близко не стою, — Ли не смотрел на неё, его голос был тихим и ровным. Ни намека на злость, которую можно ожидать от юноши его возраста, не говоря уже о молодом покорителе огня. Только легкий намек на покорность, погребенную под грузом факта.
«Надо будет над этим поработать».
— Итак, если вы обычно не встаете так рано, почему встали сегодня? — Ли поднял голову, и посмотрел на неё, приподняв единственную бровь.
Прямой вопрос, но без подозрения. Может, его рефлексы не настолько взведены, как боится Хьёдзин.
— Мне надо навестить один дом, — ответила Амая. — И я не хочу, чтобы меня ожидали.
…А может Хьёдзин и прав, и подозрительность тренированного воина просто сдерживалась железной волей. На неё смотрела пара жутковатых зеленых глаз. Не привычная смесь травянисто-зеленого с легкой синевой от лежащего внизу янтарного цвета, а неистовый изумрудный огонь, похожий на призрачный зеленый свет во дворце Царя Земли.
— Вы ждёте неприятностей, — ровно отметил Ли.
Амая перевела дыхание и покачала головой.
— Я не знаю, чего я жду. «Да что с этим мальчиком? Я могла осадить молодого Арнука, когда мне было столько же, сколько Ли сейчас. И все знали, что его воспитывали, как будущего вождя».
Вождя, да. Предводителя, ведущего мужчин на войну, хотя все надеялись, что Народ Огня усвоил полученный много десятилетий назад урок и никогда больше не вернется. Но в Ли было нечто большее.
«Огонь — это элемент власти».
Даже под покровом водных теней, Ли горел.
— Какова ситуация? — спросил молодой человек, с трудом скрывая нетерпение.
— Я бы предпочла не рассказывать тебе, — прямо заявила Амая и подняла темную бровь прежде, чем он успел раскрыть рот. — Что-то происходит, и я не могу разобраться, что именно. Может, это просто серия несчастных случаев, но за последние месяцы их накопилось слишком много. — Она замешкалась. — Это может быть злой умысел. Все мои тренировки, всё, что я знаю об этих людях, говорит о том, что этого не может быть. Но я могу и ошибаться. — Её палец легонько постучал по столу. — Мне пригодился бы свежий взгляд, в случае, если чувство дружбы застилает мне глаза. Тебе надо знать что-то ещё?
Он слегка покраснел и опустил голову.
— Нет, Мастер Амая.
Амая улыбнулась про себя. Подросток, до мозга костей впитавший самоуверенность прирожденного дворянина… Но, по крайней мере, Муши научил его манерам.
— Госпожа Мейшанг одна из ваших. Она вышла замуж за профессора Тингжэ Вэна, покорителя земли, археолога и историка из Университета Ба Синг Се…
— Он знает? — Ли поймал её взгляд и отвел глаза. — …Простите.
Это был законный вопрос.
— Он знает, — кивнула головой Амая. — Но ему нет до этого дела. Не думаю, что Тингжэ уделяет внимание чему-то, что произошло после смерти Аватара Киоши. Мейшанг приходится напоминать ему о днях рождения детей. — Она захихикала и покачала головой при этом воспоминании. — Когда родился Джинхай, студентам Тингжэ пришлось вытаскивать его из секции редких свитков в библиотеке! Он искал следы переписки человека из Народа Огня с кем-то, кто исследовал Аватара одним духам ведомо зачем. Я думала, что Народ Огня волнует живой Аватар, а не мертвые.