— Но он испугался меня, — глаза Джинхая были мокрыми, и она видела, как он старается не шмыгать носом.
— Мне тоже не нравится, когда в меня летят булыжники, — сухо заметил Ли. — Он научится с этим жить.
Тут Джинхай всё же шмыгнул, и Суин подавила вздох. Конечно, у её младшего брата были причины расстраиваться, но слезами горю не поможешь!
— Хочешь увидеть кое-что необычное? — предложил Ли, щипком пробудив свечу к жизни. — Знаешь, Амая учит меня не просто так.
Готовый заплакать, Джинхай с подозрением посмотрел на него, моргнул и чуть не врезался в Суин, дернувшись назад, пока Ли круговыми движениями заставил пламя свечи мерцать золотым, зеленым и фиолетовым, а потом окутал огнем руки как…
«Как Амая делала с водой», — в шоке подумала Суин.
— Можете потрогать, — тихо разрешил Ли, глядя на них обоих. — Этот огонь не обжигает.
Завороженная, она потянулась вместе с Джинхаем.
Огонь был теплым. Он немного щекотал, как и вода Амаи, тыкался в неё, словно проверяя, не надо ли что починить. Никаких других ощущений не было, кроме чувства, которое испытываешь, закутавшись в одеяло холодным утром. Просто… тепло.
— Ты целитель, — выпалила Суин. — Как? Я никогда не слышала о … — она осеклась, не желая, чтобы Джинхай знал всё, что она слышала.
— У моей мамы был секрет, — признался Ли. — Я разгадал его только несколько недель назад. — Он отпустил пламя в свечу, которое тут же снова перешло в привычное горячее желтое мерцание. — Огонь не плохой, Джинхай. Важно то, что ты с ним делаешь. — Он встал и жестом велел им подняться на ноги. — Теперь мы поработаем над падением.
Профессор Тингжэ деликатно кашлянул.
— Кажется, вы хотели преподать, как тушить огонь.
— Так и есть, — подтвердил Ли. — Это связано. Когда падаешь, то смещаешься, чтобы не пострадать. И это часть того, как смещают энергию пламени, чтобы затушить его.
— Немного парадоксально, — заметил Тингжэ. — Я привык к тому, что столкновение ведет к разрушению вещей… хотя, полагаю, это касается и энергии пламени. — Он склонил голову.
Ли кивнул в ответ и посмотрел на младших детей.
— Вот так, смотрите, — С этими словами, он рухнул спиной на футон, приземлившись с тихим пум, прежде чем, прогнувшись назад, вскочил на ноги с легкостью кошкосовы. — Видели?
Глаза Джинхая были как два блюдца.
— Ух, — выдавила Суин.
— Не волнуйтесь, я вас поймаю если что.
Они падали снова и снова, пока Суин так не запыхалась, что уже не могла двигаться. Но это было не так: Ли заставил её упасть ещё пару раз, прежде чем кивком головы велел уйти с футона и усадил Джинхая рядом со свечой.
— А теперь самое сложное. Дыши. Почувствуй свое сердцебиение. — Он подождал, пока её брат робко не кивнул. — Потянись вперед, не руками, а своими чувствами. Потянись к пламени. Оно похоже на маленькое сердце, чувствуешь?
— Ого, — выдохнул Джинхай.
«Этого я не смогу сделать», — с тоской подумала Суин, наблюдая. Неужели пламя мигнуло, когда Джинхай сконцентрировался на нем? Она не была уверена.
— Делай как я, — Ли вытянул руку, держа ладонь раскрытой. Джинхай повторил его движение, поглядывая на спокойное лицо Ли. — Теперь, — тихо сказал Ли, — дави вниз. Это как если бы ты падал на футон — совсем не больно. Вниз и наружу.
— Но он живой! — Джинхай с ужасом одернул руку. — Нет! Я не буду делать ему больно!
— Джинхай! — Голос Ли не был резким, но отрезал панику словно ножом. — Ты всегда можешь зажечь другой огонь.
— Н-но…
— Огонь есть везде. Лампы, свечи, плиты — всевозможные места. Огня много, но у тебя только одна мама, один папа, Джия, Мин, Суин. Они не смогут остановить огонь, если он выйдет из-под контроля! Ты можешь. Ты должен. — Ли уставился на её брата с убийственной серьезностью. — Я знаю, что это больно. Я знаю, что ты не хочешь. Но это то, что называется ответственностью. Иногда приходится делать вещи не потому, что мы этого хотим, а потому, что это надо нашей семье. — Он положил руку на плечо Джинхая. — Ты понимаешь?
— …Думаю, да, — прошептал Джинхай.
— Хорошо, теперь повторяй за мной, — Ли снова вытянул руку. — Вниз… и наружу.
Пламя вздрогнуло, жалобно опало и исчезло в струйке серого дыма, взвившегося вверх.
Джинхай разревелся.
— Хорошо, — твердо сказал Ли, поднял голову и поспешно подозвал Мейшанг. — Молодец, Джинхай. Это именно то, что надо было сделать. — Он отодвинулся в сторону, позволив взволнованной матери обнять сына и сказать, какой он храбрый и умный. Ли оперся на стену подвала, взлохматив дрожащими руками взмокшие темные волосы. — Ох, как я рад, что это кончилось…
Суин конечно не вцепилась Ли в горло, но кинула ему достаточно тяжелый взгляд, чтобы он понял, как ей этого хочется. Папа в режиме «профессора» возвышался у неё за спиной, а это зрелище было достаточно грозным, чтобы напугать любого подростка.
— Почему мой брат плачет?
— Останавливать огонь больно, — Ли, усталый и серьезный, переводил взгляд с отца на дочь. — Частично это из-за покорения. Твоя энергия связана с пламенем, и когда оно тухнет, её нельзя оттянуть достаточно быстро, чтобы не почувствовать боли. А частично из-за… души. Мы любим огонь, Суин. Убить его — это как порезать себя до крови. Это ощущается, как неправильное. — Он глубоко вдохнул, выдохнул. — Но мы все учимся тушить огонь. Мы должны.
Тингжэ долго рассматривал его, потом кивнул.
— Вы сможете прийти завтра?
— Я уже отпросился у Мастера Амаи, — ответил Ли. — Да.
— И эта боль настоящая? — вопросительно приподнял бровь Тингжэ.
Ли поморщился и подхватил с пола свечу.
— Простите… Я не привык к тому, что могу помочь… Подержишь?
Испуганная Суин стиснула заново зажженную свечу и стояла рядом, пока Ли водил своим странным цветным пламенем над Джинхаем, пока рыдания не сменились икотой.
— Знаешь, что точно поможет? — сказал Ли, затушив пламя. — Мы пойдем греться на солнышке.
========== Глава 13 ==========
— Это нормально? — тихо спросила Мейшанг.
Зуко посмотрел на спокойно спавшего Джинхая, свернувшегося калачиком в маленьком саду Мейшанг.
— Огонь не похож на другие элементы, он приходит изнутри, и потому надо тренировать и наращивать свою силу. Моё покорение тоже проснулось поздно, и мне приходилось очень много спать днем. — Что неимоверно его раздражало: только малыши спят днем. Слава духам, что у его мамы было чувство юмора.
Он посмотрел на лица взволнованных родителей и на сестру, чьё стремление защищать до боли напомнило ему Тай Ли.
— Одно хорошо в покорителях огня: мы практически не сгораем на солнце. — Факт, который спас им жизнь, когда они дрейфовали на плоту практически без укрытия. — Думаю, это ещё одна мелочь, за которой стоит следить, — вздохнул Зуко. Столько мелких деталей, столько способов попасть в западню.
«И это при том, что кое-кто не ищет людей Народа Огня. Я должен им рассказать».
— Я собирался прийти раньше, — спокойно начал Зуко, — но опоздал, потому что надо было сбить со следа одного человека. — Он поднял вверх руку. — Некий Джет. Примерно вот такого роста, спутанные каштановые волосы, карие глаза, мечи-крюки, постоянно жует соломинку. Он увидел меня и дядю на пароме, идущем в Ба Синг Се, и он уверен в том, что мы — покорители огня. Ну, он уверен про дядю, — поправился Зуко. — Мне удалось убедить его в том, что я — покоритель воды.
— Как? — спросила Суин, пока её родители отходили от удивления.
— Мы были в чайной, и я плеснул в него горячей водой, — ответил Зуко, неумело избегая всех деталей. — Исцеление требует управлять огнем так, как большинство покорителей никогда не станут даже пытаться. Я могу двигать огонь внутри горячей воды. Такой вот трюк.
— Изобретательно, — сказал потрясенный Тингжэ, пока Мейшанг просто молча смотрела на него. — Вы пытались повторить это с другим элементом? С землей, например?
— Пока нет, — выдавил Зуко, ошеломленный открывшимися возможностями. — С песком может получиться… С водой получается потому, что она течет, как жар…