— И вы позволили им попытаться завербовать Зуко как часть вашей стратегии? — синие глаза вспыхнули от разгорающегося гнева.
— Мудрый стратег всегда пользуется нежданными дарами, — практично заметил Айро. — Мой племянник знает о риске. Он будет осторожен.
— Ему шестнадцать!
— Семнадцать, через несколько месяцев, — уточнил Айро. — Амая, его изгнали в тринадцать. Год спустя он впервые участвовал в битве насмерть. Он сражался рядом со мной на протяжении всего нашего путешествия, в последний раз против бандитов, которые страстно жаждали нашей смерти. Он не ребенок.
— Но вы просите у него невозможного! — запротестовала Амая.
— Нет, это его отец хотел невозможного, — мрачно отозвался Айро. — Я лишь прошу о сложном. И я не брошу его, потерянного и испуганного, не имеющего даже представления о том, с чего начать. — Он откинулся назад, намеренно смягчив свой тон. — Думаю, вы недооцениваете своего ученика. Вы предполагаете, что это я предложил этот план.
Амая раскрыла было рот, но замолчала, посмотрела на него сузившимися глазами, покачала головой и кинула взгляд за спину, в густые тени клиники.
— Это очень воодушевляющий знак, — тихо сказал Айро. — То, что он хотя бы думает об этом, вместо того, чтобы исполнять желания отца… Его верность ослабевает. Ещё несколько месяцев, может быть, год, и он выживет, Амая. Я знаю это.
— Вы, — сказала Амая после долгой минуты тишины, — совершенно безумны.
Именно это сказала его тогда-ещё-не-невеста Нацу много десятилетий назад. Очевидно, вечер складывался как нельзя более удачно.
Столкнувшись взглядом с его теплой улыбкой, Амая состроила гримасу.
— Это был не комплимент.
— Нет? — Айро изо всех сил изображал удивление. И невинность. И привлекательность.
— Даже не думайте об этом. — Всё ещё хмурясь, она встала и хмыкнула. — Оставайтесь с Зуко или идите домой. Выбор ваш.
— Как щедро с вашей стороны, — Айро тоже встал и поклонился. — Желаю вам приятной ночи.
Повернувшись, он предпринял вежливое стратегическое отступление. И улыбался от уха до уха, пока не лег в кровать. Он до сих пор скучал по Нацу и всегда будет скучать. Хотя и не так остро, как он тосковал по Лу Тену. Нацу ушла почти двадцать лет назад, скорбь по сыну была более свежей и особенно остро резала, потому что, отчасти, он был причиной его смерти. Но воспитание Зуко помогло смягчить боль. Склонный к ссорам, нетерпеливый, зачастую бездумный, а иногда и глупый, но Зуко всё-таки любил его, исцеляя сердце, которое Айро считал навсегда разбитым Ба Синг Се.
«Мой второй сын».
Он давно решил, что не повторит ошибки его отца. Он будет любить этого неприкаянного ребенка, учить его чести, верности и справедливости. Как Зуко научил его видеть нечто удивительное, спрятанное под маской ярости, и упорство перед лицом неодолимых обстоятельств.
«Но любая битва становится легче, если есть союзники… и друзья».
Он хотел бы стать другом Амаи, очень хотел бы. Она была очаровательной и изобретательной и обладала тихой, но непреклонной отвагой. Но она также была учителем Зуко. А он не станет вмешиваться в обучение своего племянника.
«Будь терпелив. Ты ясно показал свой интерес, пусть она выберет, чем она будет и не будет рисковать. Время ещё есть».
Очистив разум от надежд и кошмаров, Айро принялся медитировать под звуки дыхания своего племянника. Незаметно для себя, он заснул.
Примечание:
*дайсё — пара мечей самурая, состоящая из сёто (короткого меча) и дайто (длинного меча).
========== Глава 14 ==========
«Заметка для себя, — подумал Хьёдзин, голова которого до сих пор кружилась от удара о стену, — никогда не тряси за плечо спящего имперского покорителя огня. Это плохая идея».
— Х’дзин? — сонно пробормотал Ли, хлопая глазами так, будто не мог понять, почему он стоит полуодетый со стонущим стражником у своих ног. — C’час сер’дина ночи… два часа до расc’ета…
Разогнав звездочки в глазах, Хьёдзин недоверчиво уставился на него.
— Ты же не видишь часов.
— Кому нужны часы? Я знаю… — парень чуть не вывихнул челюсть, зевая, — знаю, где солнце. Его нет. C’час ночь. Ух’ди. — Закрыв глаза, он побрел обратно к койке.
— Срочный вызов, — в комнате появилась умытая и собранная Амая. В её взгляде на ученика было сочувствие. — Если ты достаточно отдохнул, мне не помешает твоя помощь. — Она взглянула на Хьёдзина. — Ты в порядке?
— Бывало и хуже, — признался Хьёдзин, дотронулся до пострадавшего места и поморщился. — Напомни мне в следующий раз окатить его водой из ведра.
Это мгновенно разбудило Ли. Его зеленые глаза виновато распахнулись.
— Простите, дядя всегда будит меня, стоя у двери. Не двигайтесь…
— Я тут справлюсь, — твердо сказала Амая. — Одевайся, ты идешь со мной.
Кивнув головой, Ли схватил сложенную возле койки одежду и, спотыкаясь, побрел в ванную. Развалившийся на соседней койке Муши продолжал храпеть.
Прохладное прикосновение Амаи сняло боль, и Хьёдзин встал с пола.
— Спасибо. Что они здесь делают? — Он не хотел, чтобы это прозвучало, как обвинение.
— Последствия того, что Ли утонул, — кратко объяснила Амая. — Духи действительно взъелись на этого молодого человека.
— Может, тебе лучше не брать его с собой, — неохотно возразил Хьёдзин. — Считается, что сейчас ситуация уже под контролем… — Но никогда нельзя быть уверенным на все сто. Не с такими тварями.
— Какая ситуация?
«Парень быстро двигается».
— Скажем лишь, что это был не обычный пожар, — прямо заявил покорителю огня Хьёдзин.
— Есть определенные причины, почему я лечу Дай Ли в случае необходимости, — добавила Амая. — Их предназначение — защищать культурное наследие Ба Синг Се. Они до сих пор занимаются этим. Но защищать историю — значит защищать древние артефакты и…
— Цукумогами*. — Ли, поправлявший свой пояс, выглядел куда бодрее. — У меня есть соль, но я ничего не знаю о церемонии успокоения духов. Это сфера Мудрецов Огня… Что? — спросил он, когда Хьёдзин поднял брови. — Там, где я вырос, они проводят церемонии каждое солнцестояние. Ба Синг Се не единственное место, где есть древности.
— Мне это как-то не пришло в голову, — признался стражник. — Так вы называете девяносто девятилетних духов?
— У нас есть для них специальное название, — чуть помолчав, ответил Ли, потом вздохнул и внутренне собрался. — Значит, Дай Ли занимаются духами? Тогда они довольно сильные покорители.
— Ещё какие! — угрюмо подтвердил Хьёдзин и снова уставился на Амаю. — Ты уверена, что хочешь взять его с собой? Это просто операция по зачистке, но…
— Любой, кто может увернуться от разгневанного Духа Океана, находится в куда большей безопасности, чем ты, — с суховатым юмором отозвалась Амая. — Идем.
«Я пытался». Слегка вздрогнув, Хьёдзин пошел указывать им дорогу.
— Что не так? — спросил Ли, пока они пробирались по темным улицам.
— Что не так? — неверяще переспросил Хьёдзин. — Духи, Ли, да любой здравомыслящий человек сейчас шел бы в противоположном направлении.
— Тогда они просто нападут на тебя со спины.
Что значило, что Ли хватало пессимизма, чтобы считать бегство бесполезным, и оптимизма, чтобы считать, что он сможет пережить что угодно. «Ой».
Ну, хотя бы последствия выглядели достаточно мирно. Непримечательный многоквартирный дом Нижнего Кольца, из которого теперь валили клубы дыма, был окружен толпой эвакуированных жителей и несколькими взволнованными стражниками. Дай Ли не было видно за тенями и скатами крыш, но все знали, что они здесь.
Амая сразу направилась к самым тяжелым из пострадавших, кому уже оказали помощь с помощью трав и притираний местные лекари не-покорители. Облегчение, промелькнувшее на их лицах при виде Амаи, заставило Хьёдзина поморщиться.
Ли чуть задержался, потратив несколько минут, чтобы осмотреть здания и группы людей, прежде чем он что-то прошептал на ухо Амае и принялся устанавливать свой горшочек с углями.