Макеевна, словно, приклеилась к подслеповатому окошку. Наблюдала, потом встрепенулась, и лишний раз махнула тряпкой по чистому столу. Из сеней она услышала голос Русина Ракова.
- Макеевна. Дома?
- Дома. Дома.
Вошел староста, а вслед за ним богато одетый молодой дьяк. Фанфоронистый, пусть и пятивековой свежести, но все же москвич.
- Как это вы проскочили. Барабан и не лаял вовсе.
- А он у тебя лает совсем? Задумчивый Барбос.
- Когда надо не заткнешь. - отмахнулась Макеевна.
- Гость вот к тебе. На постой. Дьяк Разрядного Приказа.
Дьяк важно склонил голову.
- Акундин Степанов сын Корявкин....Позвольте? А где же здесь спать.
- Как где...Да вот..- Русин Раков хлопнул по твердой лавке. - Лавка какая мягкая.
- И постели нет. - тянул свое дьяк.
Макеевна начала заводиться.
- Будет тебе постеля...Чурбанов во дворе валом. Один под голову, вторым накроешься.
- Макеевна! - погрозил Раков пальцем.
- А что...Я ничего...С дороги гость....Может кашки-малашки? Скажи, староста, какая у меня кашка?
- Ох и знатная. Густая да сытная.
- На маслице козлином да зерне воробьином.
- Макеевна! Чтоб тебя.
Дьяк был спокоен и пока на иголки Макеевны не поддавался.
- Ничего, староста. Я привык. По нашему царству-государству много где бывал. Москву с собой не запрячешь, приходится с грубостью и невежеством жить.
Акундин осторожно колупнул стены, обитые рогожей.
- А клопов тут, наверное, клопов...Как у жида денег.
- Это у меня-то? У честной вдовы?
- Не буду я тут жить, староста. Грязно, хамовато и не по чину.
- Что? Мной брезговать? Не пущу, не пущу тебя, хлыщ московский. Ты мою заботу на всю жизнь запомнишь. На всю Москву будешь потом звенеть как тебя честная вдова Макеевна в Угличе встречала.
- Вот и ладно. - быстро согласился Раков. -А я дальше побёг.
Он осторожно обошел ухват, который выставила Макеевна против привередливого дьяка.
ХХХ
А ласкались и миловались царь Федор и царица Ирина как дети малые только-только друг друга познавшие. Хотя и 10 лет были связаны между собой.
- А вот еще про чертей зеленых...- говорил царь Федор.- Анчутка баюн сказывал. Был когда-то Любомир воин.
- Прямо Любомир?
- Царица.
- Молчу, молчу. Сказывай дальше, государь
- Так значит, Любомир. Пошел он в страну Горстию.
- Зачем?
- Зачем? Не помню. А пошел и встретил этих чертей зеленых. А они ему и говорят... Там еще горшок был с золотом...А он их всех порубил....Чего смеешься?
- Горшок?...Далеко тебе государь до Анчутки баюна.
- Правда, правда, Иринушка...
- Чего загрустил, государь?
- Так мне царевича жалко.
- И мне...Да что ж поделаешь, коли бог так управил.
- Если бы бог. Сомневаюсь, что небесный это промысел. Разве может быть бог жестоким? Люди черные могли это свершить.
- Посольство возвернется все представит как оно там было.
- Ой ли...
-Что ты, государь? Или знаешь чего?
- Да так...Но тебе скажу. У меня в Угличе и свои глаза есть. Должен я знать как там на самом деле и если...
- Что?
- Ничего..Так.
- Ты свет мой. Ближе и нет никого,, и не будет. Поэтому не таись. Я брата защищать не буду.
- А я винить запросто так...А твои слова запомню, любушка.
- Так как же сказка про зеленых чертей.
- Что ты? Что ты? Милая.
Федор обнял Ирину и прижал к себе.
- Какие же мы слабые с тобой. -сказала Ирина. - Кружат вокруг нас, вьюжат, а мы ничего и поделать не можем.
- А и не надо. Ничего они не выкружат, потому что люблю я тебя, а ты меня.
- Больше жизни, государь. Себя больше.
ХХХ
Годунов и Федор Никитич сидели за шахматной партией. Годунов своей пешкой снял романовскую ладью. Федор Никитич улыбнулся и выпил из кубка дорогого вина.
- А правду говорят, что царь Иван умер, когда за шахматами с тобой сидел. - спросил Романов.
- То Бельский был. А ты от кого такое слышал?
- Люди говорят.
- Люди говорят, что на полуночи псьеглавцы живут, а Годунов к царевичу Дмитрию убийц подослал. Ты в это веришь?
- В псьеглавцев? - спросил невинно Романов.
Годунов рассмеялся.
- Жениться тебе надо, Федор Никитич.
- Да я не прочь. Невеста была б хороша.
- Есть у меня для тебя невеста. Куда как хороша. Как раз по тебе.
- Посмотреть бы.
- Посмотреть? Зачем же дело стало. Коли не боишься?
- Я? Куда ехать? К Мстиславским? У них, говорят, младшая, что каравай.
- К Мстиславским? Нет. Это совсем недалече. Пойдем, коли не шутишь.
Через какое-то время они оказались в темном переходе. Здесь Годунов отобрал у слуги длинную толстую свечу.
- Далее сами. Пойдем Федор Никитич.
Они прошли несколько поворотов, а потом Годунов остановился, воткнул свечу в подсвечник.
- Гляди, Федор Никитич. Как тебе невеста.
Романов наклонился и посмотрел в потайное окошко. Он увидел залитую золотым свечным светом комнату. Увидел как появились дворовые молодки, а потом... Романов изумленно посмотрел на Годунова.
- Гляди, гляди Федор Никитич.
Когда они вернулись , Федор Никитич долго не мог прийти в себя.
- Хороша невеста? - спрашивал Годунов.
- Хороша то хороша. Да вот закавыка. Замужем.
- Ждать недолго, Федор Никитич. Мужик ее не ладный совсем...Да и за такую награду можно и годик и два потерпеть.
- Да тут и десяток не велика плата. Одного не пойму. Твой где здесь интерес, правитель?
- Если скажу, что за царство радею? Не поверишь. Посмеешься втуне.
- Что ты, правитель.
- Что же...И за себя, конечно, и за жену и за деток. Но вот что оно получается, Федор Никитич, я не только про это думать должен, но и так устроить. Чтобы государство не потерпело.
- Но и ты?
- И я. Что же скрывать...А теперь ты мне скажи что об этом всем думаешь?
-Думаю...Вспоминаю как мужа царицы называют?
- Ну так, царь...Как же....Или все подвох ищешь?
- Ищу.
- А нет его...Как на ладони. Теперь, когда Дмитрия нет, царь Федор один остался, Значит, хиреет, к концу приходит потомство Калиты. Когда за разбором встанет. Кого перебирать на нового царя. Шуйские Рюриковичи, а Романовы? Ты прости, Федор Никитич, если бы не Анастасия Романова, быть бы вам таким же родом как вот, допустим, Годуновы.
- Не ровняй, правитель. Прародитель наш Кобыла в Москве при Симеоне Гордом появился, а вы всегда в Костроме сидели. Огурцы солили да капусту квасили.
- Кобыла не Кобыла, а если ты мужем царицы Ирины станешь, здесь Шуйским точно делать нечего. Так что согласен?
- Змей. Окрутил совсем. Согласен.
- Теперь твой ход, Федор Никитич.
- Какой?
- Холопов своих с улиц убирай. Пусть перестанут меня убийцей величать и народ в смущение вводить.
ХХХ
Каракут проснулся внезапно. Прислушался. Нет, все точно. С окна сняли бычий пузырь, и слышно было отчетливо. Каракут поднялся, прихватил с собой шашку и попытался осторожно пройти мимо спящего Рыбки. Не вышло. Потянул его за штанину козак.
- До ветру я - шикнул Каракут.
- А шило зачем?
Каракут недоуменно повертел в руке шашку.
- Мало ли...
- А это что? - прислушался Рыбка. - Никак дрозд?
- Какой тут дрозд. Скажешь...
Каракут вышел из дому, приоткрыл ворота и скользнул на темную пустую улицу. Увидел смутные фигуры всадников. Один из них подъехал совсем близко, наклонился.
- Узнал? -
- Узнал. -согласился Каракут. - Такого дрозда ни с кем не спутаешь, Суббота Зотов.
Конец 7 части.
Часть 8.