- У меня есть.
- Вот оно что. Совет тебе дам. Забудь. Не помнишь к чему тебя это привело.
- Не было в том моей вины.
- А у Дмитрия была? И у него не было. Бог так поставил. Возьми.
Шуйский отдал нож Каракуту
- Не нужен?
- Совсем? И так все ясно.
- Понятно. Со мной что будет?
- Ничего. Иди себе. Ты в Москву едешь?
- Еду.
- С правителем встречаться не советую.
- Зачем так говоришь? Чтобы я наоборот все сделал? Не бойся. Раньше не хотел, а теперь обязательно встречусь.
- Как знаешь.
- Дивлюсь. Даже в холодную не кинешь.
- Мне то зачем? У нас с тобой сор не было.
- А с кем у меня что было.? За что страдал?
- Не мне вопросы задаешь?
- Знаю...Понял.
-Иди...Колдуна Пеху отдашь.
- Нет у меня колдуна...Сбег, собака.
- Что ты?
- Не веришь.
- Верю...Верю, что Пех у попа, где вы живете, все перевернёт и вот когда не найдет колдуна, тогда поверю...Федор?
- Что?
- Какой ты стал...Еруслан Королевич. Все над книгами кипел, а теперь...
ХХХ
У крыльца Каракута ожидал Пех. Грыз тыквенные семечки.
- Отпустил? - спросил Пех.
- Отпустил.
Федор взял у Пеха семечки.
- Колдуна отдашь?
- Нет у меня колдуна. Я пошел.
- Иди. - Пех посмотрел вслед Каракуту. - Как ты выкарабкался тогда? Понять не могу. Рука у меня твердая.
- Сам понять не могу.
- Гляди. Второго счастья не будет.
ХХХ
Ночью провожали Андрюшку Молчанова. Рыбка сажал на коня.
- Да садись ты уже, каша.
- Сел. - ответил Молчанов. Он взгромоздился на худого длинноногого мерина. Каракут наставлял.
- Гляди в Москву в обход добирайся. Через Устьяновский лес.
- А шиши?
- Шиши еще будут нет.- ответил Рыбка. Прощались у Торговой Башни.
- Может со мной? - боязливо протянул Андрюха.
- Чего ты? - удивился Рыбка.
- Ночью боязно.
- Ты же колдун. Наворожи там и всего делов.
Не зря боялся Андрюха. И две версты не успел отъехать как настигли его всадники и сбили с лошади. Молчанов резво поднялся на ноги и вставил перед собой то что было в руке. Кожаный ремешок.
- Тронете. В пауков обращу, гнидами власяными станете.
- Маркел. - позвал тихо Пех.
Один из приставов наполовину достал саблю и спрятал назад.
- Страшно, Пех. А вдруг и вправду обратит.
Пех достал саблю.
- Проклинаю тебя, Пех...- начал грозно Молчанов, но тут же сбился и зачастил. - Не убивайте, не убивайте. Ведь не сам же. Не сам. Что говорили, то и делал.
- Скажешь, жить оставлю.
- Скажу. Все скажу. Все что знаю, скажу.
- Каракуту что рассказал?
- Ничего. Ничего.
- Ладно. Подымайся, Андрюх.
- Спасибо, спасибо, православные.
Со всего маха снес Пех Андрюхе голову. Подождал немного и добавил немного разочарованно.
- Обманул колдун. Пех как Пех, а не гнида власяная.
Часть 11.
До Москвы оставался один переход, а князь Василий себя так настроил, что еще неделю ехать. Обложился со всех сторон подушками и уставил желтое свечное лицо в качающуюся за окном русскую дорогу. Возок резко остановился и князя Василия резко качнуло вперед. Но без последствий. Он уткнулся в предусмотрительно выставленную подушку. Открыв дверцу, напротив князя уселся правитель.
-Чем недоволен, князь. А ведь не ты ко мне, а я.
- Тебе всегда рад. Подушечку возьми. Холодно так сидеть и тряско.
От подушки правитель не отказался. Высунулся в окно.
- Давай, Пех.
Возок затрясло в длинной и затяжной, родимой вечной паузе между тем и этим. Помолчали, а потом князь Василий подбодрил себя и правителя.
- Зато ни один басурманин до Москвы не доберется. Ноги себе обломает.
- Умеешь князь...Объяснить, что хочешь. Что скажешь?
- Сам царевич. Сам. Дите хворое. На нож наткнулся.
- А люди наши служивые?
- Нагие посадских подняли. Брусенную избу пожгли. Поезд царский по дворам разнесли. Дька убили и колдуна Молчанова, что на тебя злоумышлял. Нагие братья и царица за то ответ должны держать. Перед государем.
- Изрядно ты их топишь, князь Василий. Али подарки худые?
- Подарки подарками, а благо державы в том, чтобы судить безо всяких препонов, по справедливости. - и так откровенен и честен был князь Шуйский, что правитель не выдержал и расхохотался.
ХХХ
Федор Каракут изучал содержимое своего подорожного сундука. Разбирал книги. Дарья рассматривала фолиант с обложкой, выделанной железными клепками. Она с трудом переворачивала страницы. Обводила пальцем миниатюры, подчеркивала остроконечные буквы.
-Скажи какие козявки. Не по- нашему.
- Ты читать умеешь?
- Вот забота. А кто у нас в Угличе не умеет? Меня батюшка Огурец. Он в нашем конце главный грамотей.
- Это латынь. Язык ученых. Когда в Сибирь пойдем, научить могу
- Тяжко поди?
- Как хороводы водить в болоте.
- Смеешься, Федор.
- И не думал. Тяжело Даша. Как и любое великое дело. Нашел.
Каракут раскрыл маленькую книжицу. Даша любопытничала из-за плеча.
- И картинок нет.
- Зато мудрости много. Это Авиценна. Его трактат о лучезарной хворобе...Торопка когда придет? Потолковать бы с ним.
- Мне откуда знать.
- Ой ли? Торопка парень хороший. За него любая...
- А я не любая. У меня может свое предпочтение имеется. Ты, например.
- Я.
- Чего смеешься?
- И куда мне. Барабан пригожей Если причесать конечно.
- Смейся, смейся. А я так думаю. Баба каждому мужику нужна.
- Это если мужик достойный.
- А ты что?
- А я сомневаюсь.
ХХХ
Каракут постучал в ворота Колобовых. Ворота приоткрылись и появились три головы. Дед, мужик и юноша.
-Опять ты?
- Казак.
- А Тимохи нет.
- А я к нему. - ответил Каракут.
- Шел бы ты казак.
- Чего это у тебя? Псалтирь что ли?
- Заходи. - сказал дед.
Колобовы опять расселись на бревнах. По ранжиру.
- Ничего мы не знаем. -сказал юноша.
- Такой казак, такой казак. А дитячьими забавами чего интересуешься?
- Что указ какой вышел? - посмотрел прямо в корень дед.
Федор показал трещотку.
- Где Тимоха ее взял?
- Где взял там нет.
- Ну видел я у Тимохи.
-А ты зачем интересуешься? - дед был глубинный старик.
- Знать мне надобно. Не по указу. Для себя.
- Брешет. - не поверил отец.
- Может и брешет.
- Я Тимохе трещотку сделал. - сказал дед.
- Сам или дал кто?
- А мы что без рук?
- Неспроста спрашивает. Ох, неспроста.
- Сам. Как дед учил. Одной рукой бей, другой жалей. Тогда человек вырастет.
- Понял. Ты деда прямо Аристотель.
- Еще и лается. - сказал юноша.
- Точно на продажу. - догадался отец. - В Нижнем что ли спрос есть?
- Подрядиться можем. - добавил дед. - Смотри казак. Нам Колобовым, что трещотки, что пушки лить. Раз плюнуть.
-Буду ввиду иметь. Колобовы мастера.
Каракут уже выходил со двора, когда его позвал старик.
- Стой, казак. А трещотку эту Андрюха Молчанов делал. Мне сказал, чтобы я Тимохе отдал.
- А сам чего?
- А ты у него спроси.
ХХХ
В своей лаборатории Тобин с благоволением перелистывал страницы трактата Авиценны. Каракут сказал.
- Мне подарил его маэстро Брабанти. И теперь он твой.
- Никогда не поверю, что можно отдать такое сокровище.