— Казну спрятали. Можно и повременить.
— Что нам здесь?
— Дьяка убили. С царевичем неясно, что произошло.
— А нам какое дело. У нас своя забота.
— Так то оно так. Я думаю. Теперь Суббота Зотов сам сюда пожалует. И до Москвы ждать не придется.
Рыбка ближе подошел.
— Говори правду, Каракут.
— Правду? Вот тебе правда. Не дьяк это не он.
Каракут показал Рыбке нож с треугольным светлым клинком.
Часть 6
В полутемных закоулках угличского дворца Андрюшка Молчанов давал последние наставления боярыне Волоховой. Ставил на ее лицо примочки и говорил, все время говорил.
— А это мамочка, боярыня моя, зверобой. От ран душевных.
— Какие у меня раны? Сына сына моего убили. Поплатятся Нагие. За все поплатятся. Невинного юношу боярского имени… Сыночка…
Волохова тихо плачет.
Молчанов оставил нетронутой склянку с зверобоем.
— В городе говорят. Из Москвы посольство снаряжают.
— Все скажу. Всю правду открою. Гореть им в аду.
— Ты это, мамочка. Горе твое широкое, но все ж таки в берега его направь. Мало ли кто услышит. Человек незнаемый. А нам то вот как не нужно. — сказал Молчанов и провел ребром ладони по горлу. Увидев это, Волохова залилась еще пуще прежнего. Молчанов плюнул и поспешил уйти от надвигающейся угрозы.
Молчанов вышел из дворца. Огляделся по сторонам и юркнул в узкий лаз между двумя сараями. В тоже мгновение на противоположной стороне появился Каракут. Мгновение он помедлил, раздумывая куда идти. За помясом или к Волоховой? Повернул во дворец.
Увидев Каракута, Волохова вскрикнула, но потом решительно сказала.
— Ни отчего не отрекусь. Что говорила, тои говорить буду. Гореть им в аду. Пусть аспиды их сожрут, пусть громы испепелят.
Каракут приложил палец к губам.
— Тихо. Не разоряйся, боярыня. Я не человек Нагих. Я Федор Каракут из Сибирского посольства.
— Зачем пришел?
— Знать мне надо, как оно на самом деле было. Не верю я, что дьяк, Качалов да сын твой Осип это сделали. Что видела? Расскажи.
— В ножики ребятки играли. Говорила я царице. Хворый он, повременить следовало. Да кто меня слушает. И к царевичу я. Как за родным. Хоть на подмену, а все же царь. Розог бы ему всыпать, чтобы в ум пришел.
— Так говоришь. Кроме жильцов малых, тебя да няньки не было никого во дворе?
— Может и был. Только я не видела.
— А потом что?
— Ребята закричали. Мы к ним бросились. А царевич в крови лежит, как осинка на ветру, ручками и ножками дрожит. Подняли мы крик. Тогда все сбежались.
Каракут вышел от Волоховой и стоял в коридоре, раздумывая. Потом сделал несколько шагов в сторону и вытянул из темного угла Андрюшку Молчанова.
— Андрюх ты?
— Я. — виновато сказал Молчанов. — Копеечку, копеечку вот потерял.
— А. Ну ладно. — Каракут отпустил Молчанова. — Скажи. Все слышал?
— Ничего не слышал.
— Тогда пойду, а ты копеечку ищи.
— Погоди. Погоди. Слышал чего же тут.
— Зачем?
— Интересно, кто же это за мной следил. И зачем ему дурная от горя мамка?
— Понял.
— Ты понял. — согласился Молчанов. — Я не понял.
Каракут приблизился и внимательно посмотрел в глаза Андрюшке.
— А ты что не узнаешь меня, царев помяс? Травник Андрюшка Молчанов?
Андрюшка щурился, разглядывал Каракута.
— На Москве виделись? Не помню.
Каракут облегченно вздохнул и отстранился.
— А и ладно. Ты когда Нагим рассказывать будешь…
— Да с чего ты взял?
— Андрюх. Андрюх. Я тебя винить не буду… но только если про меня молчать будешь.
— Что ты. Что ты. Совсем все из головы вылетело.
Каракут протянул Андрюшке серебряную монету.
— На вот, чтобы обратно не влетело.
— Что это? Кажись не нашенская?
— Персидского серебра. Заговоренная.
— Это как?
— Заговорит, узнаешь.
Торопка прятался за углом гостиного двора, наблюдал за Дашей. С корзинкой повешенной на локоть она шла по улице, направляясь к дому попа Огурца. Торопка повернул голову и начал с кем-то советоваться.
— Подойти нет? Что она подумать может? Матушку ее казнил, а теперь в ухажеры пристраивается. Не знаю. Чего молчишь, Барабан?
Барабаном оказался большой лохматый пес. Вместо ответа Барабан снялся с места, неторопливо затрусил по улице, пока не перегородил Дарье дорогу. Даша лохматую зверюгу совсем не ипугалась.
— Откуда ты такой?… Кудлатик. На тебе.