– А что сложного соблюдать хотя бы минимальные нормы приличия? – Возмущался отец. – Почему ты вечно позоришь меня?
Антон тоже начинал закипать.
– Я. Позорю. Тебя? – Делая паузу после каждого слова, произнёс он. – Перед кем я тебя позорю? Мы сидим в собственном доме, в кругу семьи, перед кем здесь позориться? – Не понимал Антон. Он кивнул в сторону сидевших сбоку. – Может быть, перед собственным братом? Или может, перед Анькой?
– Никакая она тебе не Анька! – Возмутился отец. – Она Анна! Анна Боголюбская. Или эта, то есть наша фамилия, тебе уже ни о чём не говорит?
Анна же побелела от стыда. Она была очень скромной и застенчивой девочкой. В свои шестнадцать так и не привыкла к такому вниманию, тем более со стороны Антона.
– Опять ты цепляешься! – Выпалил Антон. – То есть, все мои огромные заслуги как боевого мага тебя вообще не волнуют? Я победитель самого главного магического турнира в стране, а ты цепляешься ко мне из-за всякой херни?
– Не смей выражаться! – Глава семьи вновь ударил кулаком по столу. – Мне твоя фамильярность уже в конец надоела!
Антон, не желая больше выслушивать ругань отца, встал из-за стола, так и не дождавшись ужина. Когда добрался до арки, обернулся, и бросил напоследок:
– И, что б ты знал, папочка, фамильярность, с латинского – семейный, дружественный. Но ты, видимо, ни черта не понимаешь, что такое настоящая семья, и настоящая дружба. Каким ты был, таким и остался.
Все сидевшие за столом, кроме отца, с потом на лбу и красными лицами продолжали ужинать, делая вид, что ничего не произошло. Глава семейства же, воткнув нож в недоеденный стейк, с грохотом отодвинул стул и ушёл к себе.
Этой ночью Антону плохо спалось. Неизвестно, от ссоры с отцом ли, или из-за ужасной грозы, что наводила хаос за окном. Но факт оставался фактом – глаза парня ни в какую не смыкались.
– Ай, чёрт с ним! – Сказал Антон и сел на кровати. – Раз не получается уснуть, чего себя мучить? – Он поднялся на ноги, подошёл к компьютеру, и устроился перед огромным монитором.
Настроение было поганое, поэтому ему в голову пришла единственно верная в данный момент идея. Нужно было отвлечься, отдохнуть душою. Поэтому Антон решил посмотреть свой любимый мультфильм – первую часть Шрека. Он всегда смотрел её после ссор с отцом. Когда умерла мать, они стали происходить всё чаще.
Антон устроился поудобнее на кресле качалке и нажал на кнопку "плей". Киносеанс начался. Он по привычке пощупал свой карман, тот, где всегда лежал телефон. Но… рука проскользила по гладкой поверхности штанов и не обнаружила его на месте.
– Чёрт! – Выругался парень и стал вспоминать, где он мог оставить свой смартфон.
После недолгих раздумий Антона осенило. Он понял, что оставил его в той комнате, где сегодня ужинал. Из-за ссоры с отцом он перенервничал и забыл взять его с собой. Хотел было он подняться с кресла, чтобы поставить "Шрека" на паузу и отправиться за телефоном, но…
В тот момент, когда зелёный огр распахнул сортир и заиграла всем известная музыка, в комнату Антона ворвались.
Не успел парень среагировать, как его голову пронзила пуля.
В тёмной комнате, на большом деревянном столе без конца загорался экран смартфона. С неизвестного номера на него приходили предостерегающие смс-ки. "Антон, срочно уходи из дома", "Ты в большой опасности".
Но было уже слишком поздно.
Глава 2
Монотонные разговоры начались ещё давно, но на меня они не производили никакого эффекта, кроме ещё большего усыпления. Когда затихла барабанная дробь дождя, тоже, впрочем, успокаивающая, в ушные коридоры начало проникать что-то неприятное. Что-то непрестанно гудело. Нет, точнее будет сказать – зудело.
Лишь спустя некоторое время до меня дошло, что это лампа. Помимо раздражающего звучания, она также излучала хоть и довольно тусклый, но какой-то кислотный, почти разъедающий предметы вокруг – свет.
Дрёма окончательно сдала свой пост, и я очнулся.
Первое, что до меня дошло – я голый.
Вот такой вот незавидный и обескураживающий факт. Кто-то, судя по всему, те люди, голоса которых я слышал, зачем-то меня раздели. И хоть трусы на себе ощущал, отсутствие всей остальной одежды пугало.
Попытался вспомнить, что это за люди, и где я вообще нахожусь, но мозг словно был переполнен чужеродными воспоминаниями. Трудность состояла в том, чтобы понять, какие из них принадлежат мне, а какие… а кому, собственно, принадлежат другие?
Создавалось впечатление, что Бог небрежно выхватил сознание одного человека, вылил его в шейкер, туда же добавил сознание второго, соединил стаканы и яростно, как мускулистый мексиканец с маракасами, всё это дело встряхивал в течение шести дней. И лишь на седьмой он, решив, наконец, отдохнуть, вылил получившуюся жижу в мою голову.