— Пошли, Далия, на кухню. Кормить меня будем, оголодал я совсем.
— Хозяин, так заперта кладовка, и лари заперты. Ничего на кухне нет покушать.
— Ха, вот ты и разбудишь повара, ключника, начпрода и помпотылу.
— Ась?
— Пошли уже. Начнешь с первых двух, помпотылу хрен добудишься.
Пошли мы потихоньку, потому как сил на бодрую рысцу или печатный шаг у моего тела не было. Далия оказалась крепкой девкой, подперла меня левым плечом, зафиксировала натруженной левой ручкой, чтоб не упал, а в правой держала свечу на подставке с ручкой, словно чашка с блюдцем. Два качающихся тела в длинных сорочках до пола, тусклый свет в темном коридоре, полная тишина — так и рождаются легенды про привидения. Спускаться на первый этаж было нелегко, но кухня там. Почему я не повелел служанке расстараться и принести перекус в номер? Тьфу, в опочивальню. Потому как мы с прошлым хозяином уже прикинули итог — сначала её пошлет повар, потом ключник, потом она сама забудет, за чем её послали, потом припашет кто-то из встречных обитателей замке, кто уровнем повыше… Я в армии служил два с половиной года, Дорд жил в замке шестнадцать лет, ода знаем душарские способности их всевозможные залеты. Правда, я их знаю еще и изнутри, а Дорд только со стороны, зато с местной спецификой.
Почему я так подробно описываю это рядовое событие? Да потому что это моя первая вылазка в чужой и полный опасностей мир! Потом всё будет уже буднично. Не удивлюсь, если я одной фразой буду описывать эпические сражения, типа такого: «А потом я взял пару легионов и сровнял из княжество с землей». Когда разровняешь пару-тройку графств или княжеств, можно будет свести этот процесс к рутине, а пока служанка волочит меня на кухню, первый наезд, первый захват, первый ништяк, я надеюсь.
— Хозяин, вот тут эконом спит, дозвольте к нему постучаться, чтоб он распорядился вас накормить.
— Стучись, только громко. Я тут под дверью стоять полжизни не готов.
Если этот стук можно назвать громким, то я балерина Мариинского театра. Незачет! Вот так звучит громкий стук, и то хотелось бы помощнее, но сил нет.
— Кто там? Я сейчас кому-то постучу! Кто-то сейчас сильно пожалеет, что разбудил меня — это из-за двери донесся визгливый крик возмущенного эконома. Далька стоит и лыбится, ей приятно, вся в предвкушении предстоящего унижения всемогущего эконома, а потом еще и рассказать можно будет прочей челяди — минута славы растянется на весь день.
— Рот закрой свой и бегом из комнаты, я жрать хочу!
— Кто это «Я»?!
— Сучий потрох, хозяйский голос не узнаешь? Запорю тварь! — вон тут как принято общаться с борзыми слугами. Век живи, век учись. Я своих парней в таких случаях отжиманиями воспитывал и кругами по стадиону, а можно было сразу в батога. Глядишь, и результаты другие были бы.
Эконом уловил нюансы вербального посыла и бросился открывать, а потом бухнулся на колени. Это получается, у моего персонажа та еще репутация. Ну да ладно, боятся значит уважают. Гораздо проще сначала придавить до полусмерти, а потом помаленьку отпускать веревку на горле. Так что, как бы мне не претило такое моё реноме, бороться с ним в явной форме не будем. А вообще, некоторые считают, что хорошую репутацию легко развалить, а чем она гаже, тем прочнее.
— Эй, смерд! Проголодался я, так что пулей беги и организуй мне пожрать!
— Вашество, я не смерд.
— Поговори мне!
— Вашество, а пулей, это как?
— Тьфу на вас, лети стрелой, да побыстрее. Пока мы доковыляем, а на кухне уже пожрать готово.
— Молодой хозяин, может в столовую подать?
— А хрен с ним, подавай в столовую. Далька, добредем мы до столовой?
— Как прикажете, молодой хозяин.
И мы побрели в ту же сторону, в которой затихали звуки торопливых шагов эконома. Вот хмырь, не бегом побежал, вот тебе и стрела. Слишком я к ним добрый, много воли взяли холопы. Ой, опять понесло, надо как-то укрощать эти порывы, пусть не внешние их проявления, но хотя внутри головы своей быть адекватным. Если получится. Борьба с собой самая трудная борьба, ибо твой противник знает все твои слабости и действует изнутри. Но мы и не таких противников побеждали, главное не бояться предстоящих свершений и бросаться в атаку с неизбежностью морского прибоя.