Врачи, настаивавшие на срочной операции, были вынуждены разрешить Чавесу на два дня покинуть клинику. Чавес прилетел в Венесуэлу ночью 7 декабря. На аэродроме его встречали дочери, члены правительства и журналисты. В Интернете сохранился ролик той ночи в Майкетии. Чавес казался таким же, как и прежде: собранным, энергичным. Первым делом он объяснил двухчасовую задержку прилёта: «Ко мне в последний момент приехал Фидель, и мы проговорили с ним…» Уже одно это должно было насторожить: с чего это вдруг Фидель на ночь глядя приехал к другу?.. Но Чавес был в прекрасном настроении и продолжал рассказывать, подшучивая над собой: «Я читал Фиделю стихи, весь мой репертуар — стихи Андреса Элоя Бланко, Сесара Ренхифо, Луиса Альберто Креспо, Альберто Арвело Торреальбы»… Чавес процитировал встречавшим его: «Рог aqui paso compadre, hacia aquellos montes lejos. Рог aqui, vestido de humo, mi general que iba ardiendo»…
Это стихотворение Арвело Торреальбы, посвящённое Боливару, Чавес особенно любил, часто цитировал его:
Здесь прошёл он, компаньеро!
К тем горам, простёртым вдали.
Здесь, одетый в дымку бризом, посвистом земли свободной,
Сновиденьем обернулся, мощным пламенем сияя.
(Перевод Ольги Равченко. См: http://www.tiwv.com/Dais/venezuela/ poemas/cid/rus.phtml).
Чавес приехал в Венесуэлу, чтобы обратиться к народу, чтобы самому рассказать о своей борьбе с болезнью, о возникшей критической ситуации. Его близкое окружение и сам Мадуро были против: «Президент, не говорите этого». Чавес ответил: «Это моя историческая обязанность (быть откровенным. — К. С.), это самое меньшее, что я могу сделать». Вечером 8 декабря президент выступил по венесуэльскому телевидению.
О том, что это не рядовое появление Чавеса на экране, зрители могли догадаться по напряжённым лицам тех, кто находился в президентском кабинете. Стоит назвать тех, кого Чавес пригласил к себе. Слева и справа от Чавеса — Николас Мадуро и Дьосдадо Кабельо. За столом для совещаний расположились без соблюдения иерархии: Йадира Кордова, вицепредседатель Совета министров по социальным вопросам; Хорхе Джордани — вице-председатель по финансово-экономическим вопросам; Рафаэль Рамирес — президент PDVSA; Рикардо Менендес — вице-президент по экономическому и производственному развитию; адмирал Диего Молеро Бельявиа — министр обороны; Хорхе Арреаса — министр науки и технологии; Эрнесто Вильегас — министр информации и коммуникаций; адмирал Тереса Мелендес де Маниглиа — шеф администрации президента. Поодаль, у стены, сели генерал Хосе Аделино Орнелья, начальник службы охраны, и лейтенант Хуан Эскалона, личный адъютант Чавеса.
Несмотря на попытки президента расшевелить присутствующих шутками, воспоминаниями о фильме 1970-х годов «Лихорадка субботнего вечера» с Джоном Траволтой, «замечательным артистом», и о том, как божественно танцевали когда-то ламбаду Тереса Маниглиа и Йадира Кордова, атмосфера напряжённости сохранялась. Президент не стал затягивать вступление: «Что ж, не в моих правилах проводить общенациональную трансляцию вечером в субботу, но в виду сложившихся обстоятельств я обращаюсь к венесуэльскому народу, венесуэльской нации, ко всем друзьям, всем соотечественникам, а также к друзьям за рубежом»…
Он кратко, почти в телеграфном стиле, рассказал о достижениях Боливарианской революции, об униженных и замаранных продажной буржуазией знамёнах Симона Боливара, которые самоотверженно подхватило новое поколение венесуэльских революционеров на рубеже XX и XXI веков. «Революция — разве можно в этом сомневаться? — оказала большое воздействие на Латинскую Америку, страны Карибского бассейна и на другие регионы миры, — сказал Чавес, — и влияние это будет сохраняться. Но помимо всех этих битв возникла ещё одна, дополнительная, непредвиденная, внезапная для меня, и не только для меня, для всех, для всех нас. И я счастлив, потому что у меня есть соратники, и я не одинок в борьбе с этой болезнью».
Президент сказал, что несмотря на постоянные боли, инъекции и предоперационные ограничения решил лично объяснить сложившуюся ситуацию венесуэльцам, а также получить разрешение Национальной ассамблеи на очередной отъезд из страны. Чавес подписал письмо к Ассамблее и вручил его Дьосдадо Кабельо: «Меня ожидает новое сражение. С помощью Бога, как в предыдущих случаях, мы выйдем победителями, двинемся вперёд. Я полностью уверен в этом, и Христос мне поможет. — Чавес поцеловал крестик. — Я всегда говорил, что наша жизнь идёт от чуда к чуду»… Президент перечислил события, в которых принимал участие как главное действующее лицо, особо упомянул попытку апрельского переворота 2002 года, когда заговорщики планировали убить его. «Но сейчас, в любом случае, как бы хорошо ни велась подготовка операции, с какой бы тщательностью ни отрабатывались детали этого нового сражения с болезнью, — продолжил Чавес, — всегда есть риск, тем более в операциях такого характера».