…Осенний мир неповторимо пуст.В нем ветер – все, что я смогла заметить,когда ушла в Страну Неразделенных Чувств,чтоб там найти себя и обезвредить.
«…Память, ты рукою великанши…»
…Память, ты рукою великаншиЖизнь ведешь, как под уздцы коня,Ты расскажешь мне о тех, что раньшеВ этом теле жили до меня…
Крикну я… но разве кто поможет,Чтоб моя душа не умерла?Только змеи сбрасывают кожи,Мы меняем души, не тела.
Н. Гумилев
Вот тебе мои слезы вместо дождя,в них из прошлого голография.В тысячу первый раз уходя –эпитафия.
Небо в помощь. Но этот звукнеприкаянный,ветер, плащ и движенье рук –нестираемы.
Эти слезы уже летятчерез небо большими стаями,отомстят за тебя, как яд.Опоздают ли?
А потом в окно к тебе ливень бьет,не опомнится.По ночам там бьется сердце мое.А твое не находится.
«Мне ветер такую песню поет…»
Мне ветер такую песню поет,будто споткнулось сердце мое,будто случилось что-то со мной,и в солнечном центре – дворец ледяной.
Увижу усыпанный розами путь.И ноги в шипах. И уже не свернуть.захочешь прилечь – на шипы головой.и кровь с твоих плеч – долой.
Мне ветер такую песню поет.что где-то услышал, но сам не поймет.Будто вдали, под холодным дождем –ангел, которого ждем.
«Какие нужны слова…»
Какие нужны слова,чтоб описать страну,где встретились два льваи стали вести войну.
И каждый неправым был,и каждый правду сказал,и первый лев победил,и лев второй убежал.
Там буйно цвели цветы,львы долго рычали в них.Трудно ждать правоты,где места нет для двоих.
Вот раскололась земля.Там теперь – острова.Начали жизнь с нулядва одиноких льва.
А солнце осталось одно,как раньше, цветы цвели,и все хорошо бы, но…сказка была – о любви.
Баллада об одиночестве
Растил в огороде одни сорняки,
играл на рояле в четыре руки.
Джеймс Ривз
Играл артист на рояле,да в две руки.Будто не дописалиодной строки.
Не пустотой – тишиноюзвучащий зал.Вздохнул оркестр за спиной ичто-то сказал.
Будто не весь под сводызвук долетел.Крыльями брать аккордыкто бы сумел?
Крыльев не видно в зале,не слышен крен.Артист давил на педалии на рефрен.
Шестикрылы ль писалипесню тоскина два крыла, три педали,и две руки?
Оглянулся несмело –аплодисменты вдруг?Душа разве так летелас четверки рук…
«В окно смотрела ветка…»
В окно смотрела ветка. Япрониклась ветки песней тайной.Меня вернул из забытьязвонок, звонок, звонок трамвайный.
Зачем? Я думать о своем,влюбившись в лампу, долго буду.О том, как мы осенним днемушли вдвоем в души Бермуды.
Глядит в Бермуды та звезда,что в омут для чертей не светит,живут в Бермудах иногдамечты, и чувства, и столетья.
Вот вечер рано настает,я ноги пледом укрываю.Ветка неслышимо поетзвонкам, звонкам, звонкам трамвая.
«Хоть пять томов симфоний напиши…»
Хоть пять томов симфоний напиши,услышит ли в миру рожденный:так любит не имеющий души –восторженно и отрешено.
А может быть, внимая не спеша,я постараюсь рассуждать иначе:что любит так сама душа. Душане любит, не страдает и не плачет.
Часть 3. Песни дорог
Эмигрантское
Мы не увидимся больше, Наташа.Оставь мне на память что-нибудь наше.что-нибудь самое-самое наше,что-то давнишнее, что-то тогдашнее.Не веришь, что мы не увидимся больше?Ты вспомнишь, конечно, и в Вене, и в Польше,Но, если вернешься, как только дашь руку,увидишь, что мы потеряли друг друга.Мне предстоит понимать долговсе, отчего сейчас вою волком.пойму ли когда-нибудь твой тепловоз,и запах, и звук пролетевших колес?Оставь мне на память что-нибудь наше –футляр для очков зеленый вчерашний.А впрочем, не надо – что взято судьбой,пускай навсегда уезжает с тобой.