Поеживаясь от холода, Кора огляделась по сторонам. Огромная комната, служившая и гостиной и столовой одновременно, выглядела необжитой и неуютной. Огромное окно, задрапированное по краям легкими шторами, открывало перед девушкой величественную панораму далеких гор. В этот холодный октябрьский день тяжелые свинцовые тучи скрывали покрытые вечным снегом вершины.
Завернувшись в теплый плед, Кора уселась в массивное дубовое кресло.
Нет, зря она решила приехать в эту дыру. Ведь Ворчун предлагал ей отправиться в круиз! Беззаботные отдыхающие, которым нет до нее никакого дела, прогулки по начищенной до блеска палубе… Ужин при свечах и подтянутые морские офицеры, следящие за тем, чтобы невостребованные привередливыми пассажирами дамы не остались без внимания.
Кора горько усмехнулась. Все это лишь иллюзии! При ее удачливости в этом круизе она оказалась бы окружена солидными господами в сопровождении жен, молодящимися вдовцами лет эдак под восемьдесят, или залетными гастролерами, рыщущими в поисках богатеньких дурочек!
Кстати, Эмми понятия не имела, что сестра провела ночь в ее загородном доме. Выходит, мистер Берроуз не сообщил ей об этом вчера вечером. Может, он не хотел, чтобы Эмми узнала, что у него есть ключи от их дома? Сосед утверждал, что Эван сам дал ему ключи и просил проследить за домом, но кто знает? Ей следовало бы спросить об этом сестру и тогда, возможно, часть ее гнева перенеслась бы на голову Тома Берроуза.
Хотя, какая разница? Скорее всего именно Эван дал соседу ключи, но, зная, как Эмми относится к Томасу, решил не сообщать об этом жене.
Вечно от Эмми стараются скрыть истину! Решив не выдавать своих племянников, Кора сказала сестре, что обнаружила сломанную защелку в свой прошлый приезд и клятвенно пообещала, что сегодня же вызовет в дом мастера. А если бы она решилась рассказать о поцелуе мистера Берроуза!.. Вот тогда бы от бедного соседа не осталось и мокрого места! Но и Кора тогда ни минуты не смогла бы оставаться в этом загородном доме.
Перед ее глазами снова встала зловещая черная фигура Берроуза. Воспоминания о вчерашней встрече вызвали в ней только отвращение. Этот парень идеально подходит на роль жестокого убийцы-наемника из кровавого боевика.
Повинуясь своей давней привычке, Кора тут же придвинула кресло к лежащим на столе карандашам и альбому. Усевшись поудобнее, она долго смотрела на плотный белый лист. Затем, словно повинуясь какому-то импульсу, рука ее легко и быстро заполнила поверхность листа множеством торопливых набросков. Не глядя на только что рожденные рисунки, Кора перевернула лист и продолжила свое занятие. На этот раз она уже не спешила. Медленно и аккуратно выводя карандашом четкие линии, девушка выплескивала на бумагу свое отношение к соседу из дома напротив, особое внимание уделив его небритому подбородку. Немного поколебавшись, Кора заштриховала его чувственную ямочку, затем перешла к прищуренным, полным недоверия глазам.
Через час девушка все гак же была увлечена рисованием. Она уже заканчивала очередной рисунок, раздумывая, стоит ли подписывать внизу сакраментальное: «Срочно! Разыскивается полицией», как вдруг услышала уверенный стук в дверь.
— Тебе следовало бы запираться. — Кора вздрогнула от неожиданности, услышав за спиной голос Томаса Берроуза.
Этот наглец снова врывается в ее дом без приглашения!
— Какая разница! Ведь у вас все равно есть ключи от дома.
Не обращая на ее раздражение никакого внимания, Том прошел в гостиную и вальяжно развалился в широком кресле.
— Я вернулся, чтобы вернуть тебе это. — Том Берроуз небрежно бросил на стол ключи от ее машины.
— Что это? — растерялась девушка.
— Ключи.
— Боже? Так вы украли мои ключи? Но зачем?
— Просто вчера ты была в таком состоянии, когда нельзя садиться за руль, — холодно ответил он.
— Уходите! Я приехала сюда совсем не затем, чтобы иметь удовольствие общаться с вами!
— Ах, да! Эван говорил мне, что ты нуждаешься в длительном отдыхе: врачи опасаются нервного срыва. И все это последствия легкой простуды? Кажется, так ты изволила вчера выразиться? — передразнил он ее. — Потрясающе! Такая безобидная на первый взгляд болезнь!
Несколько мгновений она не могла вымолвить ни слова.
— Нет! Это невыносимо! Убирайтесь сию минуту, или я…