Луи и Луи
Граф Аа Блаш обобрал прославленного драматурга Бомарше, присвоив сутяжничеством принадлежавшие писателю деньги. Бомарше обратился за помощью к королевскому судье Гезману. Жена судьи потребовала у него взятку— 100 луидоров, или, как сокращенно называли эту монету, луи, и золотые часы с бриллиантами. Однако и взятка не помогла: суд решил дело в пользу бесчестного аристократа. Жена судьи вернула Бомарше часы и деньги, но не полностью. 15 луи она все же оставила себе.
Всю эту грязную историю Бомарше блистательно описал в своих «Четырех мемуарах». Четыре тоненькие брошюрки взволновали общественное мнение Франции, окончательно подорвали веру в добрые намерения короля Луи (Людовика) XV и в немалой степени приблизили надвигавшуюся революцию.
Остроумные французы шутили по этому поводу:
— Пятнадцать луи погубили Луи Пятнадцатого.
Треугольное божество
Знаменитый французский писатель и просветитель XVIII века Монтескье в своих сочинениях не раз весело смеялся над религиозными бреднями. Так он говорил:
— Если бы треугольники обладали способностью фантазировать и выдумали бы себе бога, они придали бы ему три стороны.
№ 8
А ларчик просто открывался
С Покровской башней в Пскове связана такая легенда. В 1584 году под стенами Пскова во главе стотысячного войска появился польский король Стефан Баторий. Несколько штурмов отбили псковичи, нанеся противнику тяжелые потери. Длительная осада также не поколебала мужества защитников города, которыми руководил опытный и искусный воевода Иван Шуйский.
Вот тогда-то за дело принялась «секретная служба» Батория. В осажденный город прибыл гонец, который привез Шуйскому красивый ларец. Это был подарок воеводе от «шефа секретной службы» противника шляхтича Гансумелера.
К ларцу приложена была записка, в которой Гансумелер сообщил, что преклоняется перед храбростью воеводы и шлет ему в подарок свою казну, а также просит Шуйского открыть ларец самому, «а иным бы не давать смотрети».
«Контрразведка» псковичей заинтересовалась подарком. Был вызван эксперт из тех, «кои ларцы отпирают». Он осторожно поднял золоченую крышку. Под ней оказалось 24 самопала, дула которых были направлены в разные стороны.
При поспешном обращении с ларцем грянул бы залп, на который и рассчитывал коварный Гансумелер.
Этим поединком разведок XVI века и закончилась осада Пскова. Через несколько дней Баторий увел свои войска из-под городских стен.
Лидер гонки через века
Колесо обыкновенной телеги, обнаруженное недавно во время раскопок в Новгороде, историки считают ценнейшим трофеем только потому, что оно извлечено из слоев, в которых находятся памятники одиннадцатого века.
Ученые сделали вывод, что первая телега, прогрохотавшая по улицам Новгорода Великого, прибыла сюда, опередив другие колесные экипажи… ровно на семь столетий.
Дело в том, что новгородцы, жившие среди непроходимых лесов и топей, долгое время не признавали колесного транспорта, который появился здесь лишь в царствование Петра Первого.
Находка, обнаруженная при раскопках одной из усадеб на Торговой стороне, немногословна. Она дает ясный ответ только на один вопрос: путь исторической телеги в Новгород лежал с Киевщины. Об этом свидетельствуют хорошо сохранившиеся замки спиц сложной конструкции, которую применяли в ту пору киевские мастера.
Надо сказать, что их продукция с успехом выдержала самые сложные испытания, показав чудеса надежности во время дальнего перехода через лесные дебри, болота, шесть десятков больших и малых рек. Видимо, телега развалилась лишь в самом центре города на берегах Волхова.
Что же касается владельца телеги, то, по мнению ученых, новгородцы не воздали ему особых почестей, ибо колесный экипаж не был для них уже тогда технической новинкой. Многие горожане, торговавшие с Западом, видели колесные экипажи и прежде, но считали, что в условиях их родных мест сани и летом удобнее и надежнее.
Возможно, что именно на санях и добирался домой киевлянин, нанесший визит Новгороду Великому.
Б. Грищенко
№ 10
Вольтер и придворные
Вольтер, гениальный писатель Франции и первый остроумец восемнадцатого столетия, некоторое время жил при дворе прусского короля Фридриха I.