б) в момент, к которому относятся показания: там же
8) Судимость: не судим.
9) Постоянное местожительство: р.п. Сысерть, ул. Розы Люксембург, 6, кв. 2
10) Паспорт: -
11) В каких отношениях состоит с обвиняемым: -
Об ответственности по первой части ст. 92 УК за отказ от дачи показаний и по ст. 95 УК РСФСР за дачу заведомо ложных показаний предупрежден
Аксельрод (подпись)
Лист 316 - оборот
В феврале-марте 1958 года я был руководителем туристического похода третьей категории трудности по Приполярному Уралу (район г. Народная). Среди участников похода был Игорь Дятлов. До этого похода мы вместе с ним были участниками похода III категории трудности по Саянам летом 1956 года. Первое моё знакомство с Дятловым относится к 1954 году, ко времени поступления его институт. Я в то время был председателем бюро туристической секции института. С точки зрения туристического опыта, да и просто человеческих качеств, Дятлова я в то время знал плохо, так что первое наше знакомство относится к 1956 году (имея в виду близкое знакомство)
Наша Саянская группа состояла, в основном, из выпускников института и инженеров, возможно поэтому второкурсник Дятлов держался несколько замкнуто, ни с кем особенно близко не сходясь. Большим вкладом Дятлова в организацию похода были два приемопередающих ультракоротковолновых устройства его конструкции, предназначенные для связи между плотами. Я был завхозом группы, на обязанности моей кроме всего прочего лежало распределение груза между участниками группы, и с этой стороны у меня после похода была серьезная претензия к Дятлову к.к. я доверил ему самому взвесить свое радиохозяйство и он обсчитал меня на 3 килограмма. Это выяснилось день на третий. Подчеркиваю, что это моя единственная к нему претензия и что это было в 1956 году. После Саянского
Лист 317
похода я уехал работать в Сибирь, оттуда вернулся только в апреле 1957 года и следующая моя встреча с Дятловым состоялась зимой 1958 года в зимнем походе. Должен сказать, что Дятлов меня поразил своим несходством с Дятловым, которого я знал в 1956 году. Это был открытый, самоотверженный, добрый товарищ, серьезно относящийся к достойным серьезности вещам, умеющий внести, там где нужно, разрядку дозой юмора и т.д.
В группе он пользовался большим уважением за вышеуказанные качества, за физическую выносливость, за туристический опыт, за готовность в любой момент к выполнению любого дела. Естественно, что как начальник, я ценил в нём более всего последнее качество. Долгие дни и ночи, вечера, проведенные у костра привели к тому, что мы с Дятловым стали друзьями. Моим другом стал человек, который, кроме серьезного отношения к туризму (в чём мы с ним сошлись), очень серьезно относился к жизни во всех её проявлениях (книги, учеба, наука - особенно, искусство)
После того, как Дятлов и другие участники группы (Бартоломей, Хан, Чубарев, Хализов) побывали в походе III категории трудности, они получили право руководить подобными походами. И уже при нашем возвращении в Свердловск встал вопрос, куда идти этим туристам будущей зимой. Вопрос этот окончательно решён не был и о окончательном маршруте Дятлова я узнал только от него самого
Лист 318
примерно в ноябре месяце. В ноябре или декабре, точно не помню, я был свидетелем приезда Дятлова на заседание городской секции с проектом похода. Маршрутной комиссией проект был послан на консультацию к Масленникову. После окончания секции Дятлов и Колмогорова (она тоже была на этой секции) провожали меня до здания областной партийной школы. У нас шел разговор о многом, в частности о походе, я рекомендовал Дятлову поддерживать в походе железную дисциплину с тем, чтобы выходить как можно раньше. Лучше иметь время в запасе, чем нагонять его. Оба они, Дятлов и Колмогорова, вполне серьезно уговаривали меня принять участие в их походе. Судя по их настроению, оба не сомневались, что поход пойдет хорошо, и они многого ждали для себя. Пожалуй, это было уже не в декабре, а в январе, т.к. я теперь вспоминаю, что это была последняя наша встреча. Я обещал Дятлову, что заеду к нему где-то в 20 числах февраля и узнаю всё о их походе. Кончая этот раздел, хочу отметить, что к личным качествам Дятлова надо отнести его непосредственное выражение многих чувств, как восторг, удовлетворение, радость.
22 февраля, в воскресенье, используя свое пребывание в (слово "походе" перечеркнуто) Свердловске я зашел в общежитие № 10 УПИ в комнату к Дятлову. На мой вопрос, не приехал ли Дятлов, сосед его Чигвинцев, ответил, что нет, и что начались поиски группы. Там я впервые услышал о трагедии, услышал о том, что поиски начались. 23 числа я проработал день на заводе полностью, а 24 в двенадцатом часу ночи я начал звонить в Свер-