Рассматривая цели наказания, С. В. Познышев указывал на субъект наказания[128].
В своей работе «Учение о преступности и мерах борьбы с нею», изданной в 1912 г., Д. А. Дриль рассматривал субъект, объект, субъективную и объективную стороны наказания.
В качестве единственного субъекта наказания Д. А. Дриль рассматривал государственную власть, которой «принадлежит как право запрета известных деяний и недеяний под страхом их наказания, так и право назначения и применения наказаний в конкретных случаях за содеянное уже через посредство ее органа – суда и других ее органов»[129].
Под объектом реакции против преступления или объектом наказания, автор рассматривал исключительно самого деятеля преступления, который «поражается наказанием в своих личных правах и благах в расплату за совершенное им преступление, насколько, конечно, такая исключительность возможна при близости связи, существующей в обществе между его членами»[130].
Субъективную сторону наказания Д. А. Дриль считал важнейшей и определял ее как «более или менее сильно оставляющее свой след влияние, которое оказывают на личность караемого применяемые к нему внешние воздействия, образующие в своей совокупности это наказание»[131].
Что же касается объективной стороны наказания, то, по мнению автора, «ее составляют различные формы и приемы воздействий на субъект преступления, который в качестве такового является объектом наказания»[132].
Позже А. А. Жижиленко рассматривал объект карательного воздействия. По мнению профессора, момент нарушения правовых благ личности, выражающийся в лишении человека известного блага или умалении последнего, присуще всякому наказанию. И сколько мы можем представить себе отдельных правовых благ личности, столько же мы можем представить себе и отдельных видов наказаний: жизнь, телесная неприкосновенность, свобода, имущество, правоспособность, честь – все эти блага признавались, а некоторые из них и теперь признаются годными объектами карательного воздействия. И, конечно, не может быть сомнения в существовании этого момента вторжения в сферу правовых благ личности в таких мерах, как смертная казнь, телесное наказание, лишение свободы в разных его видах, денежное взыскание и лишение или ограничение прав – словом, в огромном большинстве наказаний, а для весьма многих карательных систем для всех вообще наказаний. Везде здесь мы видим известное правовое благо, которое является объектом карательного воздействия и которое отнимается или умаляется посредством наказания; соответственно каждому из приводимых наказаний мы можем представить деликт, посягающий на то же правовое благо, что и наказание[133].
Следует отметить, что на отдельные объективные и субъективные моменты или стороны состава уголовного наказания указывалось и в советской юридической литературе.
Так, В. Д. Ардашкин, определяя содержание правового принуждения, в том числе и наказания, полагает, что оно состоит из двух взаимосвязанных сторон: объективной и субъективной. При этом он подчеркивает, что без выделения указанных сторон принуждения его научное исследование и практическая реализация наталкивается на серьезные трудности[134].
Е. Г. Самовычев под субъективной стороной уголовного наказания понимает отношение сотрудников исправительно-трудовых учреждений к применяемому ими карательно-воспитательному воздействию к лицам, отбывающим лишение свободы[135].
И. М. Гальперин указывал на субъективную сторону наказания[136], а также на личность преступника как объект наказания[137].
Однако нельзя не признать, что всесторонне состав уголовного наказания в советской пенологии не исследовался. Достаточно отметить, что ни в одном Курсе советского уголовного права[138] собственно о составе уголовного наказания не говорилось ни слова.
В современной юридической литературе некоторые ученые, анализируя уголовное наказание, указывают на отдельные элементы его состава. При этом опять же собственно сам термин «состав уголовного наказания» авторы не применяют.
Так, А. Э. Жалинский указывал на объект наказания[139].
128
Познышев С. В. Основные вопросы учения о наказании. – М.: Университетская типографы, 1904. – С. 381–386.
129
Дриль Д. А. Преступность и преступники. Учение о преступности и мерах борьбы с ней / сост. и предисл. В. С. Овчинского. – М.: ИНФРА-М, 2006. – С. 318.
133
Жижиленко А. А. Наказание. Его понятие и отличие от других правоохранительных средств. – Петроградъ: ПРАВДА, 1914. – С. 46–47.
134
Ардашкин В. Д. О принуждении по советскому праву // Советское государство и право. – 1970. – № 6. – С. 34.
135
Самовычев Е. Г. Причины умышленных убийств и проблема исполнения наказания за их совершение: автореф. дис… д-ра юрид. наук. – М., 1991. – С. 31.
136
Гальперин И. М. Наказание: социальные функции, практика применения. – М., 1983. – С. 44.
138
См.: Курс советского уголовного права. В 6 т. Т. 3. Часть общая. Наказание / А. А. Пионтковский, Н. А. Стручков, П. С. Ромашкин и др.; ред. кол.: А. А. Пионтковский, П. С. Ромашкин, В. М. Чхиквадзе. – М.: Наука, 1970. – 350 с.; Курс советского уголовного права. Т. 2 (Часть Общая) / Н. А. Беляев, Н. П. Грабовская, С. А. Домахин и др.; отв. ред. Н. А. Беляев, М. Д. Шаргородский. – Л.: Издательство Ленинградского университета, 1970. – 670 с.
139
Жалинский А. Э. Понятие, виды и цели наказания // Уголовное право России: учебник для вузов. В 2-х т. Т. 1. Общая часть / отв. ред. и рук-ли авт. кол-ва А. Н. Игнатов, Ю. А. Красиков. – М.: НОРМА, 2000. – Гл. 15. – С. 368; Жалинский А. Э. Нормативно-правовые основы наказания // Уголовное право: учебник: В 3-х т. Т. 1. Общая часть / под общ. ред. докт. юрид. наук, проф., заел, деятеля науки РФ А. Э. Жалинского. – М.: Издательский дом «Городец», 2010. – Гл. 21. – С. 620.