Вот так они и познакомились ровно пятнадцать минут назад. Незнакомец представился Эдиком, сказал, что работает инспектором в главке.
— Пойдемте в мою машину, я вас подвезу. Там и поговорим.
И теперь они шли за ним с чувством радостным, но в то же время и тревожным. Он подвел их к новеньким красным «Жигулям», услужливо распахнул дверцу. У Ивана Петровича захолонуло в груди: неужели и у него скоро будут такие же роскошные «колеса»?
Машина мягко тронулась с места.
— Я вам скажу откровенно, — заговорил Эдик. — Строю кооперативную квартиру, а зарплата инспектора не столь уж велика. Приходится находить возможность.
— А сколько будет стоить услуга? — робко спросила Мария Николаевна.
— Я не живодер, мадам. Всего двести рублей. Деньги отдадите после того, как получите машину.
Иван Петрович чуть не подпрыгнул от радости. Двести рублей — сущий пустяк. Он-то думал, что заломит не меньше тысячи. То же самое подумала про себя и Мария Николаевна.
— Значит, мы сделаем так, — говорил Эдик. — Завтра в двенадцать ноль-ноль встречаемся у метро «Кировская». Только, товарищи, просьба не опаздывать. Знайте, у нас в главке то заседания, то другие срочные дела...
— Мы понимаем, — дружно сказали супруги Хвощевы.
— Я человек маленький, — продолжал Эдик. — Но мой шеф, человек всемогущий, он нам и поможет.
— А не откажет? — уже робко спросил Хвощев.
— Все, конечно, может быть. Начальство есть начальство, — глубокомысленно произнес Эдик. — Но ко мне он относится неплохо, и я постараюсь уговорить. Ну, кажется, мы приехали. Это, если я не ошибаюсь, ваш отель. До свидания, друзья.
— Нет, нет, — решительно запротестовал Хвощев. — Обновка требует обмывки. — И довольный своей шуткой, Иван Петрович хихикнул. Эдик деликатно улыбнулся.
— Не откажите. Мы. знаете, скромно, без особенного, — поддержала Мария Николаевна мужа.
— Увы! Я за рулем, — со вздохом ответил Эдик.
— Ничего. Вы машину поставьте и прямо к нам, номер двести одиннадцать. Будем ждать с нетерпением, — ворковал Иван Петрович.
— Право, не знаю. Лимит времени, — задумчиво проговорил Эдик. — А, да бог с ним, — он махнул рукой. — С приятными людьми приятно и посидеть. Через два часа я буду у вас.
В гостиничном номере Иван Петрович, не снимая пальто и шапки, сел на кровать.
— Я ошалел, — буркнул Хвощев.
О машине они думали давно. Копили деньги. Кое в чем себе отказывали. Что поделаешь. Уж очень хотелось иметь свою машину.
Иван Петрович, бывало, зажмурится, и видятся ему сверкающие яркой краской «Жигули». Новенькие. Эх...
Наконец нужная сумма была собрана да плюс на дорожные расходы плюс на магарыч. Сведущие люди посоветовали. Советов от близких знакомых было много. Одни говорили, что действовать надо через комиссионный магазин. Чтоб все по закону. Другие уверяли в обратном. В магазине сто лет прождете. Ищите надежного человека со связями. Надежного...
...Эдик не заставил себя ждать. Ровно через два часа вошел в номер с букетиком тюльпанов.
— Точность — вежливость королей, — сказал гость и галантно протянул букет Марии Николаевне.
«Вот настоящий москвич», — подумала Хвощева.
— Ну-с, пора и отужинать, — потирая довольно руки, провозгласил Иван Петрович.
Они спустились в ресторан.
Иван Петрович быстро выбрал глазами подходящую, по его мнению, официантку. С видом завсегдатая, пошептал ей что-то на ухо. Официантка понятливо кивнула и пригласила пройти к угловому столику, подальше от сцены с оркестром.
Обслужили их быстро. Иван Петрович поднял рюмку:
— Я тосты говорить не мастак. Давайте просто за приятное знакомство.
Они дружно чокнулись.
В коридоре главка супруги Хвощевы несколько оробели. За свои сорок восемь лет Ивану Петровичу ни разу не приходилось бывать в столь высоком учреждении. По коридору спешили какие-то ответственные товарищи, стучали каблучками модно одетые секретарши. Эдик же чувствовал здесь себя как дома. Он кому-то кивал, какой-то девушке отпустил комплимент.
Несмотря на некоторую робость, супруги Хвощевы чувствовали себя на седьмом небе. Как это здорово, что им попался милый Эдик. Если еще вчера в номере гостиницы Ивана Петровича все-таки грыз червь сомнения (о чем он, конечно, не говорил жене), то сегодня все страхи рассеялись.
Прежде чем приехать сюда, Эдик повез их в Останкино. Там они остановились у большой стоянки автомобилей. Эдик подошел к дежурной и громко спросил (Хвощевы это слышали хорошо):
— А где зеленые «Жигули», которые стояли у забора?
Дежурная ответила, что совсем недавно на них уехали.
— Ну вот и слава богу, — сказал Эдик. — Значит, шеф дал команду, и «Жигуленок» погнали для вас в магазин.
Потом он предложил им талон и фирменный конверт, на котором был расчетный счет и штамп «оплачено».
— Деньги заложите сюда. В конверте передадим их в бухгалтерию.
Теперь Иван Петрович сжимал правый карман пиджака, где у него лежал конверт с толстой пачкой банкнот. Они остановились у массивной двери, обитой кожей.
— Отойдите в сторонку, к окну. Сейчас должен появиться шеф, — слегка понизив голос, сказал Эдик.
И действительно, через какую-то минуту дверь распахнулась. В коридор вышел стройный красивый мужчина в строгом сером костюме, белоснежной сорочке и ярком галстуке. Под мышкой он держал кожаную папку. При его появлении Эдик принял почтительную позу.
— Это Виктор Петрович, — представил его Эдик.
— Конверт приготовили? — спросил Виктор Петрович.
— Все готово, — ответил Эдик.
— Давайте, я сам передам главбуху. Чтоб не было лишних разговоров. У нас ведь еще не всегда понимают добрые побуждения.
Иван Петрович быстро выдернул конверт и передал его шефу. Тот не спеша расстегнул «молнию» папки, положил конверт. Попросил подождать его здесь же.
Рядом хлопнула дверь, и прямо к ним направился какой-то мужчина. Подойдя ближе, он слегка торжественно сказал:
— Виктор Петрович, вас вызывает начальник главка.
— Хорошо, сейчас иду.
Мужчина тут же исчез, словно растворился. Виктор Петрович досадливо поморщился, дернул замок «молнии», вытащил конверт и вернул его супругу.
— Возьмите пока. И спуститесь вниз, в холле подождете. Думаю, что начальство долго меня не задержит.
Хвощев затолкал свои деньги обратно в карман. Что ж, полчаса не время. Люди машину годами ждут.
Они спустились вниз, сели на диванчик. Эдик тоже ушел по своим делам, пообещав вскоре появиться.
Главк жил в своем обычном ритме. Входили и выходили люди, к подъезду подъезжали машины. Прошло полчаса, еще полчаса. Иван Петрович слегка заерзал на месте. Мария Николаевна его успокоила: «Люди тут деловые, ответственные. Может, совещание у них». Правда, куда-то и Эдик запропастился. Время тянулось. Иван Петрович взглянул на часы: «Ай-ай, уж пять часов, того и гляди учреждение закроется». Они еще посидели немного, никто не подходил. Вот ведь напасть! Одно утешение, что деньги-то целы. Иван Петрович для верности извлек из кармана конверт, открыл его и... все поплыло у него перед глазами. Вместо денег в конверте лежали аккуратно нарезанные листы белой бумаги.
— Мошенники! — закричал Иван Петрович. Мария Николаевна рыдала в полный голос.
— Итак, подведем итоги. — Михаил Шестопалов обвел взглядом всех, кто сидел сейчас в его кабинете. Их было пятеро — Владимир Иванов, Виктор Травкин, Алексей Драгайцев, Сергей Гуськов и Алексей Сидоров.
Шестопалов хорошо понимал, какое сейчас подавленное настроение у ребят. Уже около месяца они топчутся на месте. Вроде бы приняты все оперативные меры. И пожалуйста, опять «кукла»[6].
— Супруги Хвощевы написали жалобы уже во все инстанции. И в каждой петиции одно и то же: куда смотрит милиция, — как бы про себя говорил Шестопалов.
— А куда смотрели сами Хвощевы? — в сердцах выпаливает Виктор.