— А зачем ты в общежитие сначала пошел?
— Я не хотел, чтобы бомбила видел, в какой дом мы зашли.
— Почему? А ты правда в Афгане воевал?
— Света. — я поставил чемодан на траву и повернувшись к недоумевающей девушке, понизил голос: — В Афгане я не воевал. Сказал, что воевал, чтобы водитель поверил, что пистолет у меня настоящий и я могу правда начать стрелять.
— Зачем?
— Света, ты так и не поняла? Если бы у меня не было с собой оружия, то, я уверен, дальше тех гаражей мы бы не уехали, во всяком случае, живыми.
Я взял чемодан и пошел в сторону подъезда. Объяснять девушку мое видение на нашу поездку, стоя под балконами моего дома я не хотел. Ночью звуки, даже тихие, разносятся далеко, а я не был уверен, что на каком-либо, темном балконе не стоит, подслушивая нас, какая-то пенсионерка.
— Паша, ты меня специально пугаешь? Я тебя прошу, не надо, я и так боюсь!
— Света, давай не сейчас будем объяснятся. В квартире я тебе все объясню.
Но, Света отказалась оставаться в квартире, поэтому счастливого Демона мы пошли выгуливать вдвоем. На большом пустыре, где на двести метров в радиусе, кроме нас, с Демоном, никого не было, я тесно прижав к себе девушку, объяснил ей, что как мне кажется, группа людей у гаражей на маленькой лужайке, ждали именно нас, вернее тех беспечных пассажиров, которых привезет в этом затерянный уголок Города синяя «двойка». Меня бы, скорее всего, сразу бы убили, но это была более завидной участью, чем ждала Свету. А на рассвете, думаю, глубины заполненного водой карьера приняли бы в свои объятия еще парочку утопленников, неосторожно решивших в нем искупаться, у нас каждый год в карьерах тонут десятки людей и тела половины из них водолазы не находят, так что кто там их считать будет.
Среди ночи я проснулся от неясной тревоги. Света сидела на матрасе, прижавшись спиной к стене и зябко натянув на плечи простынь. Огромная желтая луна за окном отражалась в ее, кажущихся огромными и черными, глазах.
— Милая, ты чего подскочила — я протянул руку и коснулся гладкого плеча девушки.
— Паша, как стало страшно жить. Если ты сказал мне правду, меня, которая никогда никуда не совалась, за один вечер могли убить дважды? Как можно жить в такой стране, скажи, Паша? Паша, а может быть ты вернешь все деньги, что у меня взял? Я родителям напишу, они вышлют мне, сколько там не хватает. Пусть, когда эти еще раз придут, я им все деньги отдам и все закончится. А, Паша? Ну пожалуйста! Мне очень страшно.
— Света, ты меня конечно извини, но все началось не тогда, когда я взял у тебя деньги Борисенко, а когда ты стала с ним встречаться. Да даже, если бы ты отдала этим двум хмырям все деньги, они бы завтра пришли снова. Знаешь почему? Потому что ты дала денег. То есть, тебя можно доить, ты доишься. И тебя станут доить досуха, запугивая, угрожая, ни перед чем не останавливаясь. А зачем тормозить, если ты их боишься и даешь им деньги? И вот когда они отожмут у тебя все — родительские деньги, квартиру, вещи, то есть оставят тебя голой, тогда они исчезнут. Но, если ты думаешь, что на этом все закончится, то ты ошибаешься. Они будут наблюдать за тобой со стороны. И как только у тебя появится что ни будь вкусненькое, они туже появятся в твоей жизни и опять заберут все. Ладно, давай спать, все будет хорошо, я все решу. Только тебе придется пожить у меня несколько дней, чтобы тебя опять не поймали одну.
— Ты что тарабанишь в дверь в такую рань? — испуганная, неодетая Маргарита выглядывала одним испуганным глазом из-за чуть приоткрытой двери.
— Ты не одна что ли? — я из любопытства попытался заглянуть в глубь квартиры.
— Одна. Так что случилось? Что ты прибежал?
— Маргарита Михайловна, вы меня пустите во внутрь, мне неудобно в подъезде разговаривать.
— Подожди. — Рита нырнула куда-то назад, потом из глубины жилища крикнула: — Можно. Проходи на кухню.
Я сел за небольшой столик и приготовился ждать, но буквально через пять секунд на пороге кухни появилась Рита. Покраснев, она быстро убрала стоящие передо-мной початую бутылку водки, стопку и блюдце с подсохшими ломтиками сала и сыра.
— Что смотришь? Не могла уснуть, пока триста грамм в себя не влила. Ты, кстати, выпить не хочешь? Или сготовить тебе чего, по-быстрому?
— Нет, Рита, спасибо, я теплую водку не пью. И готовить ничего не надо. Если только ты себе что ни будь….
— Я не буду, мне что-то нехорошо.
— Ты не беременна случайно, Рита, свет Михайловна? Ты вроде бы планировала?
— Не беременна! — Рита скорчила рожицу, передразнивая меня: — Как раз сегодня утром убедилась. Так что, Паша, если ты пришел за тем, от чего вчера отказался, то обломайтесь, гражданин милиционер…