— Цепляйте его и вот этого! И с кухни чувака притащите. Все, я пошел вызывать папе «Скорую» и милицию. И, Руслан, я не вернусь. У меня срочные дела. Извини.
— В каком смысле — ты не вернешься?
— Руслан, у меня очень — очень срочные дела. Вы теперь сами справитесь. И наручники мои потом забрать не забудьте. Все, всем пока.
По внешнему виду своих коллег, я понял, как сильно они во мне разочарованы. Но я больше ничего не сказал, шагнул за порог, но тут же вернулся.
— Борис Викторович, вы как?
— Очень плохо, голова сильно кружится.
— Сейчас «скороя» приедет. Вот только здесь подпись поставьте.
— У меня рука ручку не удержит…
— Надо постараться.
— Что? Гро… — Руслан попытался оттеснить меня от отца.
— Заткнись! Пожалуйста, Руслан. — я сунул сидящему мужчине клочок бумаги и авторучку: — Соберитесь и как сможете распишитесь. Вот так, замечательно. Всем пока, увидимся.
Во дворе у собачьей будки сидели два грустных пса. Только тот, что был черным и ухоженным грустил по причине грусти по хозяину. Второй же, серо-седой, грустил по причине голода и неустроенности. В мятой миске, проржавевшей почти насквозь, кроме позеленевшей воды ничего не было. В любом случае, его дальнейшая судьба была незавидной. Если рэкетиров задержат, то пес скорее всего сдохнет с голода. Если рэкетиры «отскочат» от этой истории, то первым делом эти ребята начнут искать виновного в их сегодняшних неприятностях. И первым виновным будет назначена вот эта серая и нечесаная морда с залитыми зеленым гноем грустными глазами. Тогда я совершил новое преступление, очередное, в длинной череде совершенных сегодня — содрал металлический ошейник с чужого имущества и, крепко ухватив растерянно виляющего пса, за загривок и повел его со двора.
— Заскакивай — я распахнул заднюю дверцу нивы и сделал приглашающий жест. Но, дворняга, очевидно, не понимал, чего я от него хочу.
— Демон, вперед!
Черное сильное тело одним прыжком заскочило в багажник «Нивы» и, с почти человеческим вздохом, свернулся клубком на полике.
— Теперь ты! — я подтолкнул безымянного пса вперед, на этот раз он понял, чего от него хотят.
— Не ругайтесь… — я задрал вверх серую лохматую ногу: — пацаны.
Глава 14
Как не крутись…
Для решения задачи номер один было необходимо ехать в Дорожный РОВД. Я вырулил на полосу, ведущую в центр, через пару минут обратил внимание, что встречные водители очень странно смотрят на меня. Оказывается, я забыл снять свою черную шапочку, и теперь все встречные пялились на меня. А ведь я хотел просто отоспаться сегодня. Лучше бы остался на работе, толку бы было больше. А ведь начальник мне еще не скоро забудет мот отгул, по каждому поводу будет тыкать мне этим «выходным». Как назло, кабинет руководства был закрыт, и мне не представилась возможным продемонстрировать начальникам мое служебное рвение.
Через час я входил в дежурную часть, неся в руках заявление гражданина Конева Бориса Викторовича на трех страницах где было подробно изложено о, совершенном в отношении его, факта вымогательства со стороны четырех, ранее незнакомых ему гражданами. В свойственной мне драматической манере, я изложил всю череду унижений, оскорблений, лишений, через которые пришлось пройти гражданину Коневу, указав, в числе прочего, государственный регистрационный номер иностранной машины злодеев и их приметы.
Внимательно перечитав заявление и исправив несколько ошибок, я сверившись с образцом подписи Конева, расписался за него, внизу каждого листа. После чего, перекинул ручку в левую руку, начал корябать рапорт от имени Руслана, о том, как он, в рамках своих должностных обязанностей, совместно с оперуполномоченными Кисловым и Коробовым, увидел, как его отца — гражданина Конева Б. В., с применение насилия, опасного для его жизни и здоровья, усадили в незнакомую ему автомашину. Преследуя на попутном транспорте похитителей, сотрудники милиции проследовали, через распахнутую калитку, во двор частного дома, где, услышав крики, поняли, что существует реальная угроза жизни и здоровью похищенного, и вошли в дом, где задержали четырех граждан, что незаконно удерживали и били гражданина Конева Б. В.
Вовремя сданная в дежурную часть бумажка заявления дорогого стоит. Мой принцип — не делать ничего, пока показания заявителя не будут правильно и полно изложены на бумаге, несколько раз спасали меня от крупных неприятностей. В любом случае, эти невзрачные листы дешевой бумаги, густо исписанные корявым почерком, должны помочь Руслану.