— Эрик, это ты? — Мелли указывает на маленького мальчика, стоящего рядом с Софией.
— Ага, — он смеётся. — Это была идея Софии.
— Вообще-то это было потрясающе.
София сказала ему одеться как мой отец. Поэтому на нём была футболка с логотипом «Портер и сын», парик с проседью, пояс для инструментов, и моя мама нарисовала усы на его лице. Я подшучивал и называл его «папочкой» всю ночь.
Когда я продолжаю перелистывать страницы, то замечаю, что часто Эрик стоит рядом с Софией или смотрит на неё почти на всех фотографиях. Он и я были, нет, мы и есть лучшие друзья… и всё же он уделял всё внимание ей. Никогда не замечал этого раньше. Как я мог такое пропустить?
— Когда вы, ребята, начали, эм… встречаться?
— Мы встречались с тех пор, как нам исполнилось шестнадцать лет.
— Придурок, — я слегка подталкиваю его локтём. — Вы, ребята, должны были рассказать мне.
— Она хотела этого. Это то, мм… это то, из-за чего мы поссорились. Я знал, что она могла бы найти кого-то получше меня, и я просто… дерьмо, — он вытирает лицо своим плечом. — Я, бл*дь, так сильно скучаю по ней.
Это занимает всего секунду, первичное проявление страдания, чтобы я осознал, где он находился по жизни и как попал сюда. И всё становится на свои места.
— Я тоже, брат, — я кладу руку ему на плечо. — Я тоже.
* * *
Когда обнимаю Мелли и жду, пока она уснёт, я пытаюсь отключить свой мозг. Но сотня вопросов и тысячи потенциальных воспоминаний не перестают воспроизводиться на повторе. Например, как тогда, когда на компакт-диске возникала царапина. Песня проигрывалась туда-сюда. Повторяясь, заедая, дразня. Впрочем, что особенно важно, больше всего на свете я беспокоюсь о Мелли.
— Ты точно в порядке?
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает она.
— Он был… он держал тебя в своих объятиях.
— Да, я в порядке. Это было просто объятие. Он рассказывал мне о ней и… Смит, боже мой, я никогда не видела, чтобы взрослый мужчина так мучился. Он рыдал на полу, и я была той, кто обняла его первой. Я не могла просто смотреть, как он расклеивается. Клянусь, это пустяк, и я в полном порядке.
Когда я вздыхаю с облегчением, её волосы колышутся.
— Окей. Но, пожалуйста, скажи мне… обещай, что скажешь, если тебе станет некомфортно или что-то ещё.
— Скажу. Обещаю.
— Спасибо, — я обнимаю её крепче и глубже погружаюсь в матрас.
— Почему ты не рассказал мне? — Мелли шепчет она так тихо, что я почти не слышу её.
Прижав губы к её уху, я говорю девушке единственную правду, которую знаю. Ложь, которую твердил себе в течение семи лет.
— Если я притворяюсь, что этого не было, если не говорю о них, тогда не так больно.
— Понимаю.
— Я должен был сказать тебе. Ты рассказала мне о своём прошлом, и, к сожалению, твои трагедии позволяют тебе понять меня, вероятно, больше, чем мне себя. И, возможно, подсознательно, в глубине души я знал это. Не найдётся ни одной причины, почему я чувствую связь с тобой, но это так. Я должен был сказать тебе.
Она перекатывается на спину, и я кладу руку рядом с ней, так я смогу держать себя в руках.
— Это кажется мне логичной причиной. Я имею в виду то, через что я прошла и что потеряла… мне совершенно ненавистно, что ты тоже потерял свою семью. Это просто ужасно, и мне очень жаль. Но зная, что ты понимаешь меня, я влюбляюсь в тебя ещё больше.
— Сам бы не смог сказать лучше.
Я наклоняюсь и целую Мелли, что доставляет мне больше удовольствия, чем могли бы описать любые слова.
— О, чуть не забыла поблагодарить тебя за цветы.
— Какие?
— Их доставили сегодня утром.
— Но я не посылал тебе цветы, — волоски на моей коже встают дыбом.
— Может быть, Джей? На открытке было написано «скучаю по тебе», но это были розы. Почему о…
Моё тело застывает как чёртов бетонный блок, и кровать вздрагивает от воздействия.
Паника небывалой степени проносится сквозь Мелли. Я не вижу, но чувствую, как она распространяется по её венам. Глаза девушки отчаянно мечутся по комнате, и она пытается говорить, однако, ничего, кроме спутанной неразберихи, не выходит.
— Всё будет хорошо. Не волнуйся, — пытаясь нацепить лучшую из моих масок, я пробегаю кончиками пальцев по её подбородку, пока она не акцентирует своё внимание на мне. — Прямо сейчас, в данный момент, ты, несомненно, на сто процентов, в безопасности.
— Ага.
Она дрожит, пока я стараюсь не делать того же. Впрочем, не от страха; скорее, от проклятой ярости, усердно долбящей мой кишечник от того, что один из этих ублюдков наконец-то сделал свой ход. Это дерьмо скоро станет намного хуже и очень быстро. С меня хватит. Бл*, жду, когда Джей передаст мне отчёты от своих источников. Законные пути, по которым идёт Джеральд, скоро зайдут так далеко, что я, возможно, не найду дорогу назад. Я не позволю какому-то больному извращенцу, пародии на мужчину, коснуться хоть одного волоска на голове Мелли.