«Если я буду стоять здесь и таращиться дальше, буду чувствовать себя ещё большей задницей, чем есть».
— Эй.
Её телефон летит через всю комнату и приземляется на пол.
— Проклятие, — она наклоняется, чтобы поднять его, удерживая свою попку в воздухе. Я издаю тихий стон и отворачиваюсь, когда она садится.
— Прости, — извиняюсь я.
Она отмахивается от меня и нервно поправляет волосы.
— Ты не виноват, что я такая нервная. Я только что читала письмо от адвоката, управляющего завещанием моего дедушки.
— Всё нормально?
После раздраженного вздоха, она продолжает:
— Да, думаю, я наконец-то узнала, почему он оставил мне дом.
— Почему что…?
— Ну, поскольку ничего никогда не было задокументировано как причина, немного покопавшись, адвокат считает, что это дедушкин способ заключить мир с моей матерью.
— Как так?
— Предполагаю, Джей рассказал тебе, что наши родители умерли, когда я была маленькой? По всей видимости, дедушка появился на похоронах и сцепился с Джеем. Мой брат выгнал его, что оставило ещё больше неприязни между ними двумя… так что я — единственный оставшийся родственник.
Я киваю в знак согласия. Это логично. Много лет назад мы приняли вызов, где Джей едва не лишился своего дерьма. В тот момент я не понимал, что мы приехали на место преступления, аналогичное тому, где умерли его родители. Он рассказал мне, срывающимся голосом и с мокрыми глазами, спустя полтора года, как мы стали партнёрами, что пьяный водитель убил его родителей. К сожалению, я понял это сокрушительное чувство только спустя годы.
— Я сожалею о твоей потере.
Она быстро моргает и дарит слабую улыбку.
— Спасибо. В любом случае, когда моя мама была беременна Джеем, её отец выгнал её из дому. Слава Богу, родители моего отца не испытывали то же самое и позволили им жить в их доме, пока они не накопили достаточно денег, чтобы стать самостоятельными. Хотела бы я помнить их, но они умерли, когда я была совсем маленькой, — она пользуется мгновением, чтобы подумать. — Так, отец моей мамы оставил мне дом, из которого он выгнал её… это похоже на его искупление, я думаю.
— По-моему, в этом есть смысл.
— Что ж, неважно, — она убирает телефон обратно в карман джинсов. — Нет смысла тратить время, пытаясь выяснить это. Просто хочу его починить и продать, чтобы я могла вернуться домой.
Я игнорирую ощущение пустоты в животе, когда думаю об её отъезде, и беру ключи.
—Ты готова идти?
— Да. Я голодна.
Я облизываю губы, пока она идет передо мной к двери.
— Я тоже, Мелли. Я тоже.
* * *
— Я был прав?
— Боже мой, Смит. Это лучшее, что когда-либо было у меня во рту.
Её невинный комментарий проносится над головой, но я едва не давлюсь соком. Я мог бы придумать что-то, что она полюбила бы иметь во рту больше, чем блинчики.
— Ты в порядке? — спрашивает она с полным ртом еды.
— Ага, — я бью себя в грудь и делаю ещё один глоток апельсинового сока. — Я в порядке.
Мы заканчиваем есть, и у Мелли хватает смелости, чтобы спорить со мной об оплате. Когда я повышаю голос и шутливо ругаю её, она стоит на своём и вырывает счёт из моей руки.
— Заканчивай эту чертовщину немедленно. Отдай мне счёт.
— Нет. Это меньшее, что я могу для тебя сделать.
— Мелли, я серьёзно. Ты не заплатишь.
Она спокойно достает свой бумажник, всё это время не отрывая от меня взгляд.
— Я очень хочу этого. Пожалуйста, — её губа дрожит, а глаза умоляют.
Затем я делаю то, чего никогда не делал в своей жизни и никогда больше не буду делать.
— Ты улыбнёшься снова, если заплатишь?
— Да.
Она широко улыбается, и я не могу не радоваться, видя её счастливой.
— Ладно, солнышко. Только в этот раз.
* * *
Мы проводим весь день, гуляя по центру города и осматривая достопримечательности. В течение дня она светится всё больше и больше. Её смех становится всё громче, а настроение — бодрее. Я отвёл Мелли в фуд-корт, где она съела больше, чем я, и мы закончили день, поедая мороженое на пристани (прим. Фуд-корт — место, где расположены кафе «фаст-фуд»). Как на грёбаном свидании. Теперь я возвращаюсь в отель, чтобы высадить ее, и не хочу, чтобы этот день закончился.
Обычно, любое время, проведённое с женщиной, минимально, и я спешу уйти, чтобы можно было принять душ и смыть с себя их запах. Но с Мелли я не хочу, чтобы сегодняшний день заканчивался. Не хочу, чтобы это сияние и радость исчезли. Я уже забыл, что это такое.
Я провожаю девушку до её комнаты, и она оставляет дверь открытой, чтобы я последовал за ней. Мелли падает на кровать и тянется к пульту.
— Хочешь потусоваться и посмотреть фильм?
«Бл*дь, конечно».
— Я лучше пойду.
— О, — её лицо поникло, и это терзает меня, но мне нужно уйти от неё, прежде чем я сделаю что-то, о чём пожалею.
— Мне завтра рано вставать. Кстати, почему бы тебе сейчас просто не дать мне ключ, чтобы тебе не нужно было вставать в такую рань?
«И чтобы мне не пришлось видеть тебя снова. Мне нужно немного времени, чтобы вправить свои проклятые мозги на место».
— Конечно. Я сделала запасной.
Когда она протягивает мне ключ, я сжимаю её руку своей, не в силах избежать влияния, которое она оказывает на меня.
Её голова медленно поднимается, и девушка смотрит на мои губы. Она наклоняется вперёд, и я отступаю назад.
— Спокойной ночи, Мелли.
— Спокойной ночи, Смит.
Глава 3
Мелли
Стук в дверь, по схеме: тук, тук, пауза, тук, пауза, тук, тук, пауза, тук, — будит меня с самого начала, и я подталкиваю себя к изголовью кровати. Мой сонный мозг слишком устал для того, чтобы расшифровывать, было ли это на самом деле или являлось частью сна. Когда звук повторяется, я отбрасываю одеяло и подхожу к глазку на цыпочках.
Я раскачиваю своё тело на основании стула, которым подпёрла дверную ручку, и смотрю в маленький стеклянный кружочек. Найдя коридор пустым, стою там, продолжая смотреть, но он по-прежнему остаётся лишённым кого-то или чего-то. Что, чёрт побери, происходит?
Уставшая и разочарованная я тащу свои ноги обратно к кровати, и ритм звучит снова, но на этот раз что-то царапает дверь после каждой паузы. Страх фиксируется в моём мозгу, прежде чем скользит вниз по позвоночнику. Моя рука оказывается на телефоне быстрее, чем мне удаётся моргнуть, и я скольжу пальцем по моим контактам и нажимаю на имя Смита, не задумываясь. Вчера, за время, проведённое вместе, мы обменялись номерами, чтобы мы могли связываться по поводу дома.
Если я чему-то и научилась, имея Джея в качестве брата, так это тому, что сначала нужно обратиться за помощью. Ты можешь сомневаться несколько позже, но перед этим позвать на помощь, чтобы перестраховаться. Обычно я звоню Джею, когда выхожу из себя без причины, но на этот раз, думаю, причина действительно есть, а Джея здесь нет. Когда звонок прерывается на третьем гудке, я жду ответа Смита.
— Алло?
— Смит, кто-то снова здесь, — шепчу я в трубку.
В ухе звучит шуршание, и я сдерживаю крик, когда царапание двери продолжается снова, на этот раз без стука.
— Позвони на стойку регистрации с гостиничного телефона. Затем вызови копов.
Я должна была подумать об этом раньше.
— Хорошо.
— Я выезжаю, — его грузовик заводится, мотор подобно зверю громко ревёт. — Я уже в грузовике. Буду у тебя через десять минут.
— Окей.
— Вызови копов, Мелли.
— Ладно, — трясущимися руками тянусь к гостиничному телефону, но когда прикладываю трубку к другому своему уху — гудка нет. Я пропускаю шнур между пальцами, только чтобы найти гладкий пластик, протертый посередине. — Чёрт.