В статье «Одиночество поэзии» (из сборника с характерным названием «Минотавр. Поэзия под копытами государства и индустрии», изданного Альфредом Дёблиным в 1953 году), Янн цитирует Бернаноса: «Совершенное безмолвие есть лишь по ту сторону жизни. Как родниковая вода, действительность просачивается сквозь тоненькую трещинку и устремляется в свое русло. Едва заметный знак, едва прошелестевшее слово воскрешают исчезнувший мир, а напомнивший давнее прошлое запах имеет над нами власть бóльшую, нежели сама смерть...» (перевод О. Пичугина; курсив мой. - Т.Б.) и затем пишет (там же, стр. 63):
Я поместил сюда эти слова из романа «Под солнцем Сатаны» Жоржа Бернаноса, чтобы его удачной поэтической формулировкой подкрепить свои слова: поэзия оправдывает себя, даже если ей приходится пребывать в величайшем одиночестве.
«Выныривающие острова», подобные Угрино и Инграбании, присутствуют и в трилогии «Река без берегов», в главе «Апрель» первой части «Записок», где рассказывается о кратковременном пребывании Густава и Тутайна в безлюдном норвежском местечке Уррланд - на сатере (позже затопленном при строительстве плотины), то есть на летнем пастбище, у впадения реки во фьорд. Этот эпизод (Niederschrift I, S. 549-561) лишь замаскирован под реалистическое повествование, как и топоним Уррланд (Urrland), который за счет удвоения одной согласной маскирует свой истинный смысл: Urland (Первозданная земля). Дело в том, что в статье «Одиночество поэзии» Янн раскрывает тройной смысл слова «первозданный» применительно к поэтическому искусству (Werke und Tagebücher 7, S. 54-55):
Разве поэзия не имеет никакого отличительного признака? Никакого задания? Никакой однозначной функции? Имеет. Конечно. Вопреки всему.
Она означает высказывание из первых рук. Ее слова словно стоят в начале всех времен. Правда, я имею в виду не историческое время, не несовершенное определение времени, даваемое механической физикой, а то пространственное измерение, которое с самого начала физически затрагивает всех нас, в котором - в пору нашего детства -нам открывается Божий мир.
Известно, что самые впечатляющие перво-высказывания (Ur-Aussagen) относятся к ранним историческим эпохам. Истоки почти любой человеческой культуры полны поэтической мудрости, дерзновенной и неумолимой. Там можно обнаружить все разновидности стилей. А впечатления облачаются в кратчайшую словесную форму, и кажется, будто слово возникает у тебя на глазах, будто его только что вынули из формы.
В романе Янна Уррланд и в самом деле описывается как сказочная, первозданная земля (Niederschrift I, S. 557-558):
Даже домашние животные были красивой и осмысленной частью этого мира. Смерть стояла повсюду. Но и древние местные боги все еще жили - подземные обитатели, тролли и их подруги, созданные ради наслаждения, которые нежились в речных гротах или сидели в расщелинах скал. <...> Здесь земной мир являл свою полную меру, и я тогда впервые осознал эту целостность.
Именно в Уррланде Густав осваивает игру на рояле, а Альфред Тугайн создает свои первые рисунки, изображающие «прозрачные тела - плоть, вскрытую как поле после пахоты, возвышенную реальность...»:
(<...> Огонь наших чресл угас; но стремление работать - средствами духа - над сооружением башни человечности горело жарким честолюбивым пламенем.) Все это случилось в Уррланде. И Уррланд стал нашей родиной. Землей, которая сделалась для нас школой.
То есть с Уррландом для обоих героев связывается начало собственного творчества. Более того, в том же эпизоде идет речь о чуде (стр. 558-561):
Я пережил один день, когда целиком оказался во власти раннего страха человечества, когда противостоял духу природы, хотя и не распознал его.
Описывается ураган, во время которого потерялся Тутайн, но описывается очень странно (стр. 558-559):
Тогда я увидел, как по ту сторону фьорда, высоко на склоне горы, Олений водопад <...> вместо того чтобы единой белой струей проливаться вниз на тысячу метров, вдруг устремился вертикально вверх, в небо. Да, он падал, избавившись от всякой силы тяжести, в пространство неба, в Бездонное. <...> Вода во фьорде, начиная от Фретхейма, набухала и поднималась. Ее уровень поднялся на несколько метров. <...> Фронт неизвестной материи (Die Front einer unbekannten Materie) катился к Вангену.