— Я думал, что какое-то время мне лучше не рассказывать об этом, — сказал я. — Все-таки, об этом лучше не болтать направо и налево.
Рожков кивнул, а Огородников ободряюще улыбнулся.
— Ну что же вы не сказали, сразу, Ломов? — мягко пожурил меня начальник райотдела. — Я понимаю, что это почти что поездка под прикрытием, но все-таки не надо было так прятаться. Тогда бы нам не пришлось садить вас в камеру, за что, кстати, я приношу извинения.
Я молчал, не веря ушам. О чем он вообще болтает? Какие такие извинения?
— Ну, надеюсь вы не будете жаловаться своему начальству, — продолжил Рожков. — Мы посчитаем, что на этом этот неприятный инцидент исчерпан. Вы продолжайте искать своего убийцу, а потом езжайте в Куйбышев. А за помощь, которую вы оказали нашему отделу, выражаю вам огромную благодарность.
— В Куйбышев? — спросил я. — Вы сказали, в Куйбышев?
Но Рожков уже перекинул мне со своего стола небольшой документ. Я развернул его и увидел удостоверение со своей собственной фотографией.
Вернее нет, изображение на фото не совсем похоже на меня, но все-таки сходство есть. И данные почти те же самые, вот только отчество другое. Ведь я Олегович, а тут написано «Ломов Александр Григорьевич».
Как у моего деда, черт подери! Я начал понимать, что тут случилось. Меня приняли за моего деда, я ведь помню, что он тоже служил в самарской милиции.
Помимо паспорта, Рожков передал мне и командировочное удостоверение, в котором было указано, что я, вернее, мой дед был отправлен в Горький по служебной необходимости, сроком на две недели. Это что же получается, они приняли меня за моего деда? А где же он тогда? Тоже шарится где-то здесь, в Горьком?
— Вы работали в Ленинском районе, но потом исчезли из виду, — продолжил Рожков. — Надо полагать, пришли к каким-то результатам. А потом по горячим следам появились в нашем районе и тут же очень удачно вмешались в перестрелку на улице Коммунаров. А что же ваш преступник, сбежал?
Мне не оставалось ничего другого, кроме как кивнуть. А что еще тут скажешь? Придется пока что играть роль моего бесследно пропавшего деда, если только он сейчас не появится в самое неподходящее время. Вот тогда мне придется действительно туго.
— Сбежал и все дальнейшие поиски пока что не привели к его поимке, — сказал я. — Но я думаю, что он пока что где-то здесь, затаился на дне. Кроме того, я не мог пройти мимо коллег, оказавшихся в беде и не помочь им.
Рожков благосклонно улыбнулся.
— Совершенно верно, я уже наслышан о ваших подвигах. На вас всего за день поступила благодарность от гражданки Снегиревой за помощь в возврате продуктовых карточек, потом докладная о разгроме банды Шнурка и еще о спасении жизни Юшкова. Да вы герой, Ломов, ваш Ленинский райотдел Куйбышева может гордиться вами! Мы обязательно отправим к ним сведения о ваших достижениях. А если захотите остаться у нас и вовсе, то мы вам будем только рады.
Он поднялся и тогда поднялись все остальные. Пожал мне руку и еще раз улыбнулся.
— Можете возвращаться к своим обязанностям, Ломов. Вы нам очень нужны, работа не ждет!
Глава 8
Цыгане
После разговора с начальником мы вернулись в кабинет с Юрой Юшковым. Сейчас он пустовал. Гущин либо уехал по делам либо еще не пришел из дома.
Коллега молчал. Минут пять перекладывать бумаги на столе. Я осматривать свои новые документы. Юшков глянул на меня и спросил:
— А что ты мне тогда всю эту туфту насчет будущего в уши лил? Не мог сразу сказать, что ли?
Мда, неловко получилось. Как будто я его за нос водил. Что бы такое придумать?
— А это не туфта, — ответил я серьезно. — Меня контузило на войне. После этого бывают провалы в памяти. Я заговариваюсь часто. Бывает, совсем лютый бред несу. Что меня украли инопланетяне или я из будущего прибыл.
Юшков оставил бумаги в покое и пристально посмотрел на меня. Прикидывал, можно ли мне верить. Я честно и открыто глядел ему в глаза. И не отводил взгляд.
— Ладно, — вздохнул, наконец, Юшков. — Привалило счастье работать с чокнутым великаном. Давай, пахать надо, времени нет. Где же оно? А, вот! Дело отца Алексея. Я еще так и не успел опросить цыган. Поехали к ним.
Он взял папку и направился было к выходу. Я окликнул его:
— А где мои пушки? Я что, безоружным поеду.
Юшков хлопнул себя по лбу, подошел к столу Гущина, открыл ящик и достал мои пистолеты.