- Достойно, нет слов! - громко, с хрипотцой похвалил Сорокин и подошёл к танку. Тень промелькнула в глазах Президента. Вспомнились книги о войне на Ближнем Востоке, когда Россия взахлёб сражалась с джихадистами, и он как бы мысленно обхватил пол русской истории, находя, что воевали много и не зря.
Часто Павел Сорокин задавался таким вопросом: почему не любят Русское государство? И отвечал: нам нет альтернативы!
К Президенту подошёл один из помощников, протянул телефон и отошёл в сторону. Сорокин поднёс трубку к левому уху.
- Да, я слушаю.
- Господин Президент, кардинал Соколовский убит вчера вечером.
- Почему сразу не доложили?
- Ждали реакции со стороны Святейшего Престола. Папа уехал в летнюю резиденцию, в Ватикане предприняты небывалые меры безопасности. Секретарь Папы Шкани закрылся в своём кабинете и грызёт отчёты и архивы. Полнейшая прострация всего и вся!
Сорокин отключился, отдал телефон телохранителю и сказав, мол, танки танками, а обед по расписанию, пошёл к выходу из завода. Настроение было на нуле, заболело горло, словно он подхватил дифтерию. "Нервы не к чёрту с этой войной! А тут ещё мёртвый кардинал..." - пронеслось в мыслях у Президента. Требовался хороший и полноценный отдых, но где взять время в этом вечно занятом мире, полном мрака и ужаса?
В Кремле стояла тишина, что после заводского шума представлялась пустынею. Президент зашёл в кабинет помощника по национальной безопасности, выслушал доклад и отправился в комнату релаксации. Белокурая Вероника, делающая бесподобный массаж, вернула силы Павла Сорокина. Её соблазнительная фигура возбудила Сорокина лёгким током по нервам, но он знал, что везде и вокруг скрыты камеры и прослушки, и его элита только и ждёт его слабости, чтобы потом давить и давить, жать и жать, но Президент воюющей России не мог оступиться на зове плоти. Слава Богу, есть Ирина, надёжный и верный тыл, а значит - секс будет, но не сейчас.
Свой кабинет Президент встретил как старого верного друга. Монитор компьютера светился синим светом, лампочки на телефонах гасли и загорались вновь. Обычная суета. ...А где-то гибли солдаты независимой по-настоящему России, земля тряслась от взрывов и гула падающих самолётов и вертолётов, танки горели, была агония всего - живого и не живого. Три года противостояние Объединённой Америки, превратившейся в античеловеческий образ с разрешённой педофилией и повальной проституцией, с одной стороны - и свободной, христианской Белой Руси, где чтились заветы предков, рождалась и умирала любовь, где смеялись дети, с другой стороны.
Кардинал Георгий Соколовский, что до 2014 года был нунцием в России, был настоящим и преданнейшим её другом. Высокий иерарх Ватикана, когда-то родившийся в Красноярске и закончивший Санкт-Петербургский университет, уделял много внимания развитию связей между Святейшим Престолом и сорокинской Россией. Католичество если и не процветало на новоправославно-социалистической русской земле, то, по крайней мере, не бедствовало. Каждый год открывалось до семи-девяти новых костёлов, становилось больше прихожан, да и поток пожертвований в казну Римско-Католической Архиепархии не усыхал. Теперь, русский кардинал мёртв, задушен как жалкий подзаборный щенок! А ведь была мечта - Георгий Соколовский становиться Папой. Сладкая мечта для сильной и могущественной России!
- Пошлите мою записку нашему послу в Ватикане. Я диктую: "В связи с сложившейся опасной ситуацией, которая возникла после смерти кардинала Георгия Соколовского, я прошу донести до Папы Иоанна Павла Третьего моё решение помочь в расследовании этого зловещего преступления и добавить наших специалистов из Службы безопасности России на охрану нами уважаемого Святейшего Отца". Свяжитесь со мной, когда будет первая информация по делу Соколовского! - Президент отключился от связи и откинувшись в кресле, закрыл глаза, массируя виски.
Глава третья
Тьма создала этот костёр и этих шестеро человек, сзади которых стояли парни с факелами. Ночь, ужасная и трескучая, вообразила, что она способна творить и добро, и зло, и может заменить человеку весь масштаб землеустройства. Мир играл с этим костром, с этой тьмой речами этих двенадцати мужчин, имевших власть творить хорошее и плохое, мало задумываясь: а позволено ли? где точка не возврата?